Она привлекла внимание кандидата на встречах с избирателями в Сан-Франциско; газетчики весьма способствовали, сделав массу снимков на встречах со студентами, — и он пообещал ей в случае победы прислать приглашение на церемонию.
Она не была настолько наивна, чтобы поверить его обещанию. Джордана не сомневалась, что его голова занята более серьезными вещами. И в одно прекрасное утро, обнаружив в почте приглашение, была весьма удивлена.
— Разве это не замечательно, мама? — В радостном волнении потрясала она конвертом.
Мать не разделяла восторга дочери. Все семейство принадлежало к заядлым республиканцам.
— Я полагаю, они хоть предоставят тебе провожатую, — сказала мама.
— Мама, — возразила Джордана. — На дворе год шестидесятый, а не тысяча девятисотый. Я взрослая девушка. И могу сама о себе позаботиться.
— Я в этом не сомневаюсь, дорогая, — ласково сказала мать. — Но обеспечили они тебя пристойным местом, где остановиться, или нет? И кто оплатит твой билет на самолет?
— Предполагается, что все эти заботы и расходы я могу взять на себя сама. Приглашение только на инаугурацию. И в нем сказано, что место мне предоставят на президентской трибуне.
— Мне все-таки это не очень нравится, — поморщилась мать. — Думаю, тебе надо еще поговорить с отцом.
Она позвонила отцу в офис. Он проявил энтузиазма не больше, чем ее мать, однако понимал, какое это имеет значение для девушки. Предупредил ее по части мужской репутации Кеннеди, хоть и знал, что она способна сама постоять за себя. К тому же теперь, когда человек стал президентом, он безусловно изменит свое поведение. Отец согласился купить авиабилеты, но хотел, чтобы она еще раз все обсудила с матерью, может, у той есть друзья, у кого Джордана смогла бы остановиться. Вашингтонские отели — гнусные притоны, кишащие южанами всех сортов и черными политиканами, а также иностранцами, которые только и норовят что-либо провернуть. В конце концов они обнаружили, что все их друзья — добропорядочные республиканцы, и Джордане лучше остановиться в отеле и не давать друзьям повода для огорчений оттого, что в их семействе оказался перебежчик в другой лагерь.
Все это стало известно Бейдру во время первого танца. После того как музыка доиграла, он повел ее в поисках уединенного свободного столика, где они могли бы посидеть и поговорить. Официанты сновали и суетились в диком темпе, пытаясь выполнить заказы, сыпавшиеся на них со всех сторон.
Бейдр решил проблему просто. Он перехватил взгляд метрдотеля и помахал ему рукой, в которой виднелась десятидолларовая бумажка. Спустя пару минут на столике у них появилась бутылка «Дом Периньон».