Новиков поручил вести следствие Коржу.
Алексей Петрович прежде всего поинтересовался личностью задержанного.
— Я русский, — ответил тот. — Родом из Орловской области. Фамилия — Сазонов.
— Как вы попали в Германию?
— В сорок первом году в боях под Мозырем меня взяли в плен…
— Взяли или вы сдались добровольно? — уточнил Корж.
— Именно взяли. Я был оглушен взрывом, контужен…
— Продолжайте.
— Четыре месяца я находился в полевом лагере. Затем меня отправили в Германию, в Равенсбрук. Если б вы знали, что это за лагерь, в Равенсбруке!.. Каждое утро мы хоронили умерших от истощения или до смерти забитых охранниками. Жутко вспомнить! Я тоже не надеялся протянуть долго… Мне предложили пойти в разведывательную школу, и я дал согласие.
— Но вы же прекрасно знали, что рано или поздно вас пошлют в Россию как шпиона, как диверсанта.
— Конечно, знал. Но я хотел не только выжить, а и каким угодно путем вернуться сюда…
— Вот как! Так почему же вы начали отстреливаться, когда вас брали в лесу? Казалось бы, следовало поступить наоборот: бросить оружие и самому выйти навстречу облаве? А?..
Сазонов молчал, опустив голову.
— Чему вас обучали в школе?
— Главным образом подрывному делу. Затем знакомили с устройством парашюта и управлением им в воздухе. Но я не успел закончить курс.
— Почему?
— Вечером пятнадцатого мая меня и моего лагерного приятеля Ветрова срочно вызвали к начальнику школы Ланге. От него мы получили приказ: сопровождать в русский тыл двух разведчиков, обеспечить их безопасность при высадке и проводить до места назначения.
— Куда именно?
— Нам не сказали. Об этом знал только руководитель группы. Мы поступали в полное его распоряжение. После, если все сойдет благополучно, он должен был заплатить нам по пять тысяч рублей и отпустить на все четыре стороны.
— Опишите внешность руководителя.
— Я даже и не видел его как следует. Знаю только имя или кличку: Оливарес. Больше ничего. Нам выдали в школе оружие и документы, посадили в машину, доставили на аэродром. Те двое уже сидели на своих местах. В кабине было темно, я различил лишь смутные силуэты фигур. Который из двух был начальник, какое у него лицо, как одет, — ничего не знаю. В определенном месте мы выбросились, а остальное вам известно.
Таким образом, допрос не помог не только розыску, но даже выяснению личности пропавшего. А по всей вероятности, именно он и был Оливарес.
Специальная группа продолжала вести поиски, но пока безрезультатно. Были приняты меры на случай, если у скрывшегося имелась запасная рация. Днем и ночью радисты Управления прослушивали эфир, надеясь услышать условный шифр. Но позывных не было… Об этом Корж и доложил начальнику. Новиков задумался. Потом решительно ткнул окурок пепельницу, придвинул к себе папку с бумагами.