Лешка уважал отца за эту мертвую волчью хватку в жизни и еще больше за то огромное богатство, которое рано или поздно должно было перейти к нему — старшему сыну и первому наследнику. Но сам он не любил не только работать, но даже смотреть за батраками или по замусоленным книгам вести учет должников. Ему казалось, что того, что есть, не прожить до самой смерти, а в молодости только и погулять, поколобродить. Отец думал по-своему и не давал воли. Каждый рубль приходилось высматривать из его рук, и если он давал его, то с бесконечным ворчанием и нравоучениями.
В конце концов Лешка втихомолку подобрал надежную компанию и начал «промышлять» сам.
Теперь редкая ночь проходила без того, чтобы у кого-нибудь не был подломан амбар или кладовая. Воры не брезгали ничем и тащили, что под руку попадет: сапоги или пиджак, кусок холста или моток пряжи, все годилось им, а когда не оказывалось вещей, — выгружали зерно, масло, мед, яйца.
Данила стал замечать, что старший сынок его пуще прежнего отлынивает от дела, все ночи пропадает на гулянках, а денег не просит даже и полтинника. Он сразу понял что к чему, потому что в молодости и сам «проверял» чужие амбары. Однажды вечером он вызвал сына в сад и сердито предупредил:
— Смотри, Ленька, захватят тебя — не пощадят, хоть ты и Воронков.
Лешка сначала опешил. Значит, отец знает или, уж во всяком случае, догадывается. Но он не ругает, не запрещает, только предупреждает, чтобы не попался. Ловко получается!.. Он рассмеялся, довольный.
— Не бойсь, комар носу не подточит…
Но по селу уже поползли нехорошие слухи.
У кузнеца из хлева пропала овца. Воры подобрались задами и задами же ушли, оставив на земле четкие отпечатки сапог. Кузнец не стал поднимать крик, а хорошенько рассмотрел следы, особенно один приметный, от сапог с подковами, даже количество гвоздей в подковах сосчитал. И стал присматриваться, кто из парней носит такие. Оказалось — Лешка Воронков…
В один прекрасный день к Даниле Наумычу заявились соседи и имели с ним серьезный разговор.
А вскоре после этого Лешка уехал в город, якобы учиться. Чем он занимался там на самом деле, никто не знал.
Два года прошли. Теперь Лешка даже не представлял себе, как он проживет в деревне хотя бы два дня…
Лешка поднял голову на Антона, спросил сразу, чтобы не ходить вокруг да около:
— Ты за мной приехал?
— Угадал, — усмехнулся тот.
— Я так и думал. Иначе батя и на дорогу расходоваться бы не стал. Только не пойму, зачем я ему понадобился. Раньше от меня было мало проку, а уж теперь и подавно.
— Боится, как бы совсем не испортился, вот и хочет, чтобы на отцовских глазах был.