— Ха-ха! А может, я уже испортился…
— Ничего, батя умеет мозги вправлять!
Лешка бесшабашно сплюнул.
— Руки коротки, не достанет!
— Значит, не поедешь?
— Нет. Зачем?.. Здесь я вольная птица, куда хочу — туда и полечу. Вот когда он отдаст богу душу, я за наследством приеду. Он, наверное, за это время еще больше в кубышку отложил?..
— Не знаю, не считал. Только, пожалуй, ничего тебе не достанется, если не поедешь.
— Ты думаешь?
— Он говорил.
— Ага! — Лешка на минуту задумался. — Брехня!.. По закону все, что положено, до копеечки возьму. А если и нет — плевать! Сам разживусь.
— Ну, сударь, проплюешься. Как я погляжу, немного богатства накопил в городе-то. Разве что, вон, штаны завел модные да в хоромах живешь. — Антон презрительно скривил губы, обвел взглядом комнату, в которой ютился Лешка с приятелями.
А комната действительно имела совсем не хоромный вид. Старые, выцветшие обои во многих местах висели лоскутьями, пол и потолок были одинаково грязного цвета. Окно, на три четверти заколоченное фанерой, почти совсем не давало света даже днем: в ясную солнечную погоду в комнате царил полумрак.
Меблировка состояла из четырех узких железных кроватей, покрытых тощими соломенными тюфяками и серыми солдатскими одеялами, грубо сколоченного стола и четырех таких же табуреток.
Какой-то маленькой претензией на уют веяло разве лишь от аккуратно приколоченных над каждой кроватью фотографий. Тут были портреты самих жильцов и каких-то девушек вперемежку с Монти Бенксом, Мери Пикфорд и Игорем Ильинским, потом шли виды настолько красочные и заманчивые, что не верилось, существует ли все это в действительности.
— Нам здесь не век жить. Будет кое-что и получше этой дыры.
— А я думаю, лучше уж не найти.
— Найдем, — убежденно повторил Лешка. Он прищурившись посмотрел на брата. — Думается мне, что завтра ты запоешь совсем по-другому, от удивления рот разинешь…
— А я могу и сегодня разинуть, мне не трудно…
Лешка хлопнул кулаком по столу:
— Ну, довольно! Не хватало, чтобы ты еще меня учил!..
— Никто тебя не учит, только добра желают.
— Это какого же, если не секрет?
— Батя хочет новую мельницу строить, паровую. Четыре постава на шелковых ситах…
— А мне-то что?..
— То. Для тебя все это затевает.
— Ха-ха-ха! — раскатился Лешка, откидываясь на табуретке и хватаясь за голову. — Господи, твоя воля!.. Из Лешки Воронкова решили сделать мельника… Без меня — меня женили!..
— Ну, женишься-то сам.
— Что, и об этом подумано? Или даже решено?
— Есть у отца кое-кто на примете.
— Даже кое-кто. Ловко!.. На выбор, а?..
Лешка усмехнулся, прошелся по комнате, подошел к Антону: