— Здорово, брательник! — протянул он ему руку, хотел улыбнуться приветливо и не сумел. — Ты что это?..
Антон, кажется, совсем не удивился приезду брата. Он равнодушно поздоровался, как-то нехотя осмотрел всю ладную, сбитую фигуру Лешки, метнул глазами на Мяги, молча прошедшего вслед за Афанасием в сени.
— С приездом. Какими ветрами тебя занесло?
— Добрыми, Антон, добрыми. А ты, будто, и не рад встрече?
— Почему… — Антон замялся. — Я уж думал, что тебя и в живых-то нет.
— Вот как! Нет, брат, рано записал в поминание. Мы еще поживем!
Антон горько усмехнулся.
— Ну, я-то плохой для тебя компаньон в этом деле. Кажется, немного уж осталось…
— Да что с тобой?
— Врач говорит — язва, — будь она проклята!
— Ну, это еще не так страшно! Я думал — туберкулез… Не вешай голову! Найдем дельного доктора, сделает операцию и — порядок. Питание хорошее…
— На него, на питание-то, семишники нужны тоже хорошие, а где их взять, если я не работаю?.. Только рыбалкой вот и промышляю чуть.
Лешка обнял брата за худые мосластые плечи, прошептал в самое ухо:
— Денег у меня больше чем достаточно. Только об этом молчок…
Антон удивленно и недоверчиво покосился на Лешку. Тот хитро ему подмигнул.
— Мне Афанасий говорил, будто и отец где-то недалеко живет. Ты знаешь?
— Знаю.
— Когда сможешь повидать его, передать записку от меня?
— Поедем вместе.
— Нет, мне нельзя. Тут, видишь ли… Я тебе вечерком кое-что расскажу… Как он, старик, не смирился еще?
— Куда! Он до самой смерти не простит советской власти!
— Молодец! А ты? — Лешка пристально посмотрел на брата.
— Здоровья мне нет… — уклончиво ответил тот.
— А если я тебе по силам работешку дам?..
Антон метнул взглядом в холодные, глубоко запавшие глаза брата. Помолчал. Усмехнулся.
— Все понятно. Я сразу подумал, что не из армии ты прикатил… Барахло это на тебе — липа. Ты каким был, таким и остался.
— Угадал, — совершенно серьезно ответил Лешка. — И что же?
— Ничего. Я и сам только Антоном зовусь, а фамилия и отчество чужие.
— Вот так ловко! — изумился Лешка. — Как же это произошло?
— Очень просто. По своим бумажкам с Енисея не выбраться бы. Ну, и пришлось… позаимствовать у одного там, тоже Антона.
— Сильно! А батя как же?
— Да и он теперь Быхин Илья Матвеич, а не Воронков.
— Здорово, черт вас дери, право! Молодцы! Узнаю родную кровь!.. Значит, на тебя можно рассчитывать?
— Хоть в огонь, хоть в воду.
— Ну, в воду с твоим здоровьем…
— Можешь не беспокоиться. Болезнь у меня только по чужим бумагам числится, а сам-то я в полном порядке.
Лешка расхохотался так заливисто и громко, что из окна высунулся недоумевающий Афанасий.