В те дни, когда закладывалась Москва, Кантон уже был городом с тысячелетней историей. Здесь начинался морской Шелковый путь из Китая на Средний Восток; здесь строили грандиозные корабли и покрывали тончайшей резьбой слоновую кость, янтарь и драгоценную древесину.
Кантон — город ремесел. Местные мужчины вышивают шелком полотна необыкновенной красоты, а женщины трудятся над знаменитыми кантонскими шалями с длинной бахромой. Это искусство было завезено сюда из Португалии и вскоре стало важной статьей экспорта. При этом сами китайцы шали не носят.
В районе Сигуань на каждой улице торгуют чем-то своим: серебром, расшитыми туфлями, парчовыми халатами или гребнями из панцирей черепах. Второй этаж домов выступает над тротуарами, пряча их от солнца, и горожане ходят по этим тенистым переходам, таская в руках железные кольца с крючками и прицепленными к ним покупками — эдакий заменитель хозяйственной корзины.
Есть торговые заведения с витражами в окнах и прилавками из полированного дерева. Есть лавчонки, где под потолком висят облепленные мухами свиные туши. На земле громоздятся бочки с рыбой, клетки с лягушками, змеями, курами и сверчками. Чуть в стороне стоят маленькие скульптуры будд, перед которыми теплятся тонкие свечи и палочки с благовониями. Жаркий ветер гоняет по тротуарам опавшие лепестки и обгоревшие бумажки — все, что осталось от вчерашних подношений богам.
Мне хочется рассказать Нине о Кантоне, но я не смею писать ей прямым текстом — если Уайер досматривает ее почту, он не должен догадаться, о чем идет речь.
Моя телеграмма выглядела так: «Ваш заказ № 040789 (дата моего рождения) прибыл на склад и будет доставлен вам после прохождения карантина».
Умница Нина тут же ответила: «Если надо, возьмите страховку. Главное, чтобы груз был в целости и сохранности».
Все-таки это невероятное облегчение — знать, что она все поняла, как надо.
В Кантоне каждый день происходят столкновения между людьми Сунь Ятсена и торговцами, которых довели до отчаяния непомерными налогами. Еще издали слышны выкрики, грохот барабанов и стук деревянных сандалий по мостовой, и вскоре вся улица заполняется демонстрантами. Одни держат в руках портреты Маркса и китайских националистов, а другие — портреты заводил из Торговой палаты. Вскоре начинается драка, на которую с балконов любуются местные жители. Они заключают пари о победе той или иной команды, а потом швыряют друг другу проигранные деньги — прямо над головами поверженных бойцов.