Немцы мгновение растерянно смотрели им вслед. Потом молодой, продолжавший нелепо улыбаться, вдруг опомнился, улыбка у него исчезла, и вместо нее в глазах появилось выражение недоумения и испуга. Догнав несколькими прыжками женщину, он вцепился в ее руку:
— Матка! Цурюк! Герр офицер…
Свободной рукой он показал ей на хлев: там, мол, будете жить.
Они пошли в хлев. Ни коровы, ни бычка, ни свиней, даже кур не осталось, как будто они никогда тут и не водились. Сено и солому тоже повытаскали непрошенные гости. Всплеснув руками, мать начала громко проклинать грабителей.
Василек вспомнил, что вечером нужно в Соколиный бор — накормить и напоить лошадей. А может быть, снова придут партизаны: они ведь обещали бывать часто. О, теперь он многое мог бы рассказать секретарю райкома: как вешали гитлеровцы жителей, о чем говорят в селе и какие машины идут на восток по главной улице.
Он прислушался к разговору немцев на дворе. Они снов» а ломали себе голову над назначением вентерей.
— Ганс, позови того звереныша, что сидит в хлеву, — надо добиться толку…
— Достань словарь, Фриц, — без него ни черта не добьешься.
Дверь хлева распахнулась. В ней появилась улыбающаяся голова с растянутым до ушей ртом.
— Кнабе, ком, ком!.. — поманил Ганс.
Василек поднялся. Мать схватила его за руку.
— Не бойтесь, мама! Они о вентерях.
Он вышел во двор. Мать стала в дверях, готовая, если нужно будет, броситься на помощь сыну. Василек посмотрел на небо: с юга надвигалась туча.
Фашисты опять вертелись вокруг вентерей, листали словарь, ища нужные слова.
— Как это называется? — спросил наконец скуластый немец, размахивая перед глазами мальчика снастью.
— Вентерь, — спокойно объяснил Василек.
Немцы, повторяя один за другим «вентерь, вентерь», опять сунули носы в книжечку, но нужного слова там не было.
— Для чего это? — последовал новый вопрос.
— Рыбу ловить.
— Рипу?
’ — Рыбу.
Снова зашелестели страницы. И вдруг радостное восклицание:
— О, рипа! О, рипа!
Тот, что нашел слово «рыба», громко причмокнул языком, радостно рассмеялся.
— О, черт бери! — кричал немец с улыбкой до ушей. — Как хорошо было бы поесть фаршированной рыбы!
— Идея! — воскликнул другой. — Я вас всех сегодня накормлю настоящей фаршированной рыбой в томате, с морковкой и луком. Мы пошлем за рыбой этого звереныша… Рипа! Рипа! — закричал он Васильку на ухо, как глухому, и показал рукой в ту сторону, где должна была водиться заманчивая рыба.
Василек был доволен. Он понимал, что это поручение дает ему пропуск для свободного выхода из села. Солдаты долго со словарем объясняли мальчику задачу, а он притворялся, что ничего не понимает. Наконец, когда ему надоело забавляться, он сделал вид, что сообразил, чего от него хотят.