к социализму, — вот в чем вопрос. Идти, зная, что не придешь к социализму, — разве это не глупость? Нет, товарищи, «великолепная» фраза Троцкого о музыке и прочем представляет не ответ на вопрос, а адвокатскую отговорку и «музыкальную» отписку от вопроса.
(Голоса с мест: «Правильно!»)Я думаю, что эту великолепную и музыкальную отписку Троцкого можно было бы поставить на одну доску с той отпиской в вопросе о квалификации ленинизма, которую дал в свое время Троцкий в своей брошюре «Новый курс». Не угодно ли послушать:
«Ленинизм, как система революционного действия, предполагает воспитанное размышлением и опытом революционное чутье, которое в области общественной — то же самое, что мышечное ощущение в физическом труде» (Троцкий Л. Новый курс. Изд. «Красная Новь», 1924 г., с. 47).
Ленинизм, как «мышечное ощущение в физическом труде». Не правда ли — и ново, и оригинально, и глубокомысленно. Вы поняли что-нибудь? (Смех.) Все это очень красочно, музыкально и, если хотите, даже великолепно. Не хватает только «мелочи»: простого и человеческого определения ленинизма.
…Пора понять, что оппозиционеры не революционеры и интернационалисты, а болтуны от революции и от интернационализма. (Аплодисменты.)
Пора понять, что они не революционеры дела, а революционеры крикливых фраз и кинематографической ленты. (Смех, аплодисменты.)
Пора понять, что они не революционеры дела, а кинореволюционеры. (Смех, аплодисменты.)[47]
СТАЛИН. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПО ДОКЛАДУ «О СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОМ УКЛОНЕ В НАШЕЙ ПАРТИИ»
(3 ноября 1926 г.)
…Партия рассматривает нашу революцию как революцию социалистическую, как революцию, представляющую некую самостоятельную силу, способную идти на борьбу против капиталистического мира, тогда как оппозиция рассматривает нашу Революцию как бесплатное приложение к будущей, еще не победившей пролетарской революции на Западе, как «придаточное приложение» к будущей революции на Западе, как нечто, не имеющее никакой самостоятельной силы.
…Троцкий говорил, далее, о том, что я заменил неточную и неправильную формулировку вопроса о победе социализма в одной стране, данную в моей книжке «Об основах ленинизма» в 1924 году, другой формулировкой, более точной и правильной. Троцкий, видимо, не доволен этим. Почему, на каком основании, — он так и не сказал. Что может быть плохого в том, что я исправил неточную формулировку, заменив ее точной? Я вовсе не считаю себя безгрешным. Я думаю, что партия может только выиграть, если ошибка, допущенная тем или иным товарищем, признается им и исправляется потом. Что хочет, собственно, сказать Троцкий, подчеркивая этот факт? Может быть, он хочет последовать хорошему примеру и заняться, наконец, исправлением своих многочисленных ошибок?