— С божьей помощью, да будет так! — без выражения проговорил Комнин и посмотрел на летописцев.
Он правильно оценил ситуацию. С этого момента начинается его путь к славе, и это должно быть увековечено. Летописцы тут же развернули листы пергамента, по ним бойко забегали перья, записывая каждое слово императора.
Движение начала конница. За ней пошли ряды легкой и тяжелой пехоты, потом — охрана. Она плотным кольцом огораживала семью императора. Длинные копья стражи торчали, словно иглы огромного ежа. Обоз тянулся сзади, охраняемый легкой кавалерией и пехотой. С тяжелыми после выпитого вина головами шагали перед своими отрядами тысяцкие. Развевались штандарты и флаги. Топот вооруженной до зубов армии, лязг оружия, голоса людей сливались в сплошной гул.
Действительно, огромна была армия Феодора Комнина. По временам император оглядывался назад, осматривая людской поток, запрудивший дороги, разлившийся далеко по обеим сторонам ее. Одни участвовали в походе ради славы, другие — ради золота, третьи ради красивых женщин, а некоторые хотели иметь все это, вместе взятое. Он, василевс, был из последних, его желания были поистине императорскими. Он ведь не кто-нибудь, а сам Комнин, страшный судия для латинян, никейцев и болгар. И он отхватит себе в этом походе не крошку, а большой увесистый каравай. Когда же он насытится, из рук его посыплются крошечки и для других.
Конница Слава шла в стороне от обоза и охраны императора. Ближе к центру двигалась его пехота и железные ряды ромейских конников. Они окружали со всех сторон повозки знатных особ. Их жены, щедрые на улыбки, взгляды и восторги, выглядывали из-под занавесок расписных карет.
Но вдруг шум и голоса стали стихать.
Император посмотрел вперед и увидел Медоградскую крепость, на башнях и крепостных стенах которой развевались боевые болгарские флаги. На виду войск императора несколько пеших болгарских воинов поторопились скрыться за стенами крепости. К югу от высоких стен цитадели поднимался лес, таинственный и мрачный. Дорога дальше шла через лес, в обход гор. При этом Клокотницкая крепость оставалась в тылу у ромеев. На ее стенах тоже развевались болгарские флаги.
— Деспота ко мне! — приказал император.
И когда копья императорской стражи разомкнулись, чтобы пропустить Слава, Феодор Комнин, сдвинув брови, кивнул в сторону крепостей:
— Как это понять?
— Опоздали, мой василевс…
Феодор Комнин больше не взглянул на него.
— Ночевать будем здесь!
10
Свита императора волновалась. Почти никто не смог заснуть. Наскоро укрепленный лагерь плохо прикрывал местонахождение императора. А нападения можно было ожидать каждую минуту. Дальние огни, разложенные болгарами, пробивались сквозь мрак ночи, они дрожали и светились, словно глаза лазутчиков.