— Как ты думаешь, она его когда-нибудь любила? — тихо спросила Энн.
— Его? Нет, — решительно покачал головой Рейт. — Скорее всего, он убедил ее, что должен быть любим. К несчастью для нее. А ведь такая славная женщина.
— Но почему же она не уйдет от него, раз он к ней так относится?
— Вероятно, он настолько подавил ее самоуважение и волю, что она уже ничего не может. И потом, конечно, из-за детей.
— Он такой ужасный человек. Ему просто доставляет удовольствие помыкать ею.
— Да, — согласно кивнул Рейт и предостерегающе добавил: — Это пустяки по сравнению с тем, что он устроит нам, если обнаружит правду.
Энн вздрогнула.
— Не надо, прошу тебя, — взмолилась она, вновь охватываемая беспокойством.
— Пока все в порядке, — старался успокоить ее Рейт. — Если мы будем осторожны, он не догадается.
— Никогда бы не думала, что он пойдет на такое, — прошептала Энн. — Вселиться к нам, даже не спросив!
— Не думай об этом, трусишка. Не забывай, ты должна играть роль безумно влюбленной новобрачной.
Она ответила ему слабой улыбкой.
— Да, придется. В конце концов, если бы мы по-настоящему были влюблены, нам бы дела не было ни до Патрика, ни до кого другого.
— Совершенно никакого, — мягко подтвердил Рейт.
Что-то необъяснимое в том, как он смотрел на нее — Энн не могла понять, что именно, — и в интонациях его голоса заставило ее сердце как-то глухо забиться и чуть зардеться лицо.
— Ну, я пойду, — хрипло сказала она. — Я действительно устала.
— Я приду часа через полтора, — озабоченно отозвался Рейт. — Хочу кое-что доделать.
— Тогда спокойной ночи, — неловко пробормотала Энн, избегая смотреть на него.
Поднявшись на второй этаж, Энн уже прошла полкоридора, когда услышала, как Патрик окликает ее. Она замерла и, набрав побольше воздуха, оглянулась.
— Решила лечь пораньше? — ухмыльнулся дядюшка, подходя к ней.
Племянница сдержала готовые сорваться с губ слова, которых заслуживал невыносимый родственник, и вместо этого спокойно сказала:
— Элиза выглядела за обедом очень усталой. Наверно, ей нелегко достался такой поспешный переезд.
— А, вечно она устраивает много шума из ничего, — отмахнулся тот. — Элиза есть Элиза. А где же муженек? — бесцеремонно спросил он.
— У него еще дела внизу, — ответила Энн.
Под взглядом этого назойливого человечка она чувствовала одновременно неловкость и досаду.
— Надеюсь, этот джентльмен еще не охладел к тебе? — нахально продолжал Патрик. — Ты приглядывай за ним, детка. Мужчина с такой репутацией ненадежен.
— Рейт взял меня в жены, дядя! — отчаянно воскликнула Энн. — Все, что было у него прежде, осталось в прошлом.