Да, теперь конфеты в вазе на столике залеживаться не будут. И это здорово. Говорят, что мужчины, любящие сладкое, – романтики. Вот и проверю. Но становилось поздно, а нам с Кевином надо еще успеть на самолет, в свадебное путешествие, в Рим!
Выставили из Дашиной комнаты Кевина, порывавшегося помочь мне переодеться, усталая подруга села рядом:
– Ну вот… Теперь все будет дуэнде.
– Что-что? – откликнулась я, надевая брючный костюм.
– Точно перевести трудно. Испанцы употребляют слово дуэнде, когда говорят о страстном искусстве фламенко. Дуэнде – это жажда жить и любить, быть свободным и вдыхать полной грудью все ароматы жизни.
– Да, было бы здорово. Кстати, до Юли я так и не дозвонилась.
– Я тоже. Вызываем ее сюда? Тео согласен.
– Конечно. Познакомим с кем-нибудь из наших.
– А Юрка? – Я закатила глаза, одна Даша по чистоте душевной считала его нормальным.
– Скользкий тип, его Юлька очень устраивала. А что? Никаких обязанностей, сплошное удовольствие. – Я грустно вздохнула, жалея Юлю, тем более сейчас, когда мы с Дашей так счастливы.
Даша удивленно покачала головой.
– А я думала, что у них серьезно, – удивилась подруга.
Вот и все. Вещи собраны, платье уберет Дашкинс…
– Ну что ты, Даш, это все твоя вера в человечество. Он так, приживалка. Погулял там, погулял тут, – ни ума, ни фантазии, бродит, где кормят.
– Ну ты совсем его раздавила, – хмыкнула Даша.
– А я не люблю людей, на которых нельзя положиться. Для которых шкурный интерес важнее всего. Ни чести, ни желания жить с достоинством… приспособленец.
– Значит, вызываем ее к нам. Что там с отделом по связям с общественностью?