Наконец он разжимает руки, пробормотав:
– Пора нам ехать, а то опоздаем.
По моим ощущениям, прошла лишь пара секунд, но часы свидетельствуют, что в таком положении мы провели не одну минуту. А хотелось бы и подольше.
Только когда мы выезжаем на шоссе и я вижу в окно падающие стаканы, меня осеняет: мы оставили на крыше автомобиля еду из Макдональдса. Мы дружно хохочем – и от тягостного напряжения не остается и следа.
– Ну и ладно, я еще и не проголодался, – утешает себя Гэвин, поглядывая в зеркальце назад, где под колесами машин размазаны – я живо представляю себе эту картину – остатки нашего завтрака.
– Я тоже, – соглашаюсь я. Гэвин улыбается.
– Ну что, курс на Нью-Йорк?
– Курс на Нью-Йорк!
Только к началу одиннадцатого мы наконец выбираемся из пробок и выезжаем с шоссе Рузвельта на Хьюстон-стрит в Манхэттене. Гэвин включает навигатор и следует его подсказкам, а я смотрю в окно, пока он несется по улицам, закладывая виражи, уворачиваясь от машин и избегая столкновений с пешеходами и такси.
– Терпеть не могу ездить по Нью-Йорку. – Впрочем, говорится это с улыбкой.
– Ты настоящий ас, – в тон ему замечаю я.
Я, когда училась в колледже, проходила здесь летнюю стажировку и потом приезжала еще несколько раз, но с тех пор миновало больше десяти лет, и все кажется другим. Город выглядит чище, чем мне помнилось.
– Если верить навигатору, мы почти на месте, – объявляет Гэвин спустя несколько минут. – Давай искать, где припарковаться.
Мы находим стоянку и двигаемся к выходу. Пока Гэвин получает квитанцию, я нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. Мы всего в нескольких кварталах от того места, где еще год назад проживал Жакоб Леви. Возможно, наша встреча с ним состоится через десять минут.
Гэвин протягивает мне карту, которую предусмотрительно распечатал из Интернета. Южная часть Бэттери-плейс помечена звездочкой. Вдруг до меня доходит: Жакоб жил в непосредственной близости от места теракта 11 сентября. Был ли он здесь, стал ли очевидцем трагедии? Я часто моргаю, пытаюсь успокоиться. Осмотревшись, вижу зияющую пустоту на месте зданий Всемирного торгового центра, и внутри все сжимается.
– Когда-то это был мой любимый район в городе, – сообщаю я Гэвину, когда мы трогаемся. – Я проходила здесь летнюю практику, когда училась в колледже, – работала в одной юридической фирме. По выходным я доезжала на метро до Всемирного торгового центра, покупала кока-колу в ресторанном дворике и пешком по Бродвею шла в Бэттери-парк.
– Правда? Я улыбаюсь.
– Я любила смотреть на статую Свободы, думать о том, как велик мир, и представлять себе, что там – за пределами Восточного побережья. Я представляла себе, какие возможности открыты передо мной, сколько всего разного в жизни надо успеть сделать. – Я умолкаю, глядя себе под ноги.