Население Малых Ключиков — шесть человек: трое Чарушиных (Назар, Евгения и Ленка), старуха Кислицина, совхозная пенсионерка, и Дарья Шумилова с дочерью Жанкой.
Чарушины в деревне до осени. Вот отойдут горячие сенокосные и уборочные дни, управятся Чарушины с огородом — и съедут. В Больших Ключиках они с помощью совхоза добротный пятистенок на большую семью подняли. Назар и Евгения поджидают сына из армии, надеются на его скорую женитьбу, на жизнь с внучатами.
Просторный пятистенок этот до сих пор и задерживает Чарушиных. Другие чуть ли не в полупостройки снимаются, въезжают, а Чарушины нет. Назар пока не закончит отделку дома, пока не настругается рубанком вдоволь, пока не натюкается топориком, о переезде и речи не заведет. Такой уж Назар мужик. Для него и радость не радость, праздник не праздник, если работа не до конца сделана.
Дарья Шумилова с Жанкой тоже бы непрочь, хоть завтра, хоть когда, в Большие Ключики съехать, к народу поближе. К тому же и совхоз обещает всяческую поддержку: и денежную, и любую. Да без хозяина какой переезд. Без хозяина-то и гвоздочка маломальского в стенку не вобьешь, не то что переселяться.
А хозяин Шумиловых срок отбывает. Не скоро вернется. Полтора года осталось. Год отсидел и полтора осталось. Известное шоферское дело — аварию учинил. Сел выпивший за баранку и — пожалуйста, со встречным автобусом сшиблись. Хорошо без тяжких увечий обошлось, иначе бы на всю катушку загремел, не на два с половиной годика.
Вот ведь до чего выпивка-то доводит. Будь Дарьина воля, она бы этим пьянчужкам разнесчастным самую лютую казнь придумала. И в первую очередь Арсену своему. Ему что, он там посиживает себе, понашивает казенную одежку и обувку, кормят его там, а здесь живи, как знаешь. Жанка вовсе от рук отбилась, без ремня-то отцовского матери нисколько не слушается, учится, как всегда, шаляй-валяй, глазки уж парням строит.
Да и вообще, если бы Арсен знал, чувствовал хоть бы немного, каково тут приходится Дарье, как она пластается по хозяйству, живот рвет, ни днем ни ночью покоя не знает, особенно летом, — и дров ведь на зиму, и сена корове наготовить надо, — тогда бы сто раз подумал, прежде чем сесть за руль выпившим.
Одна старуха Кислицина собирается быть до конца на своем, богом ей отведенном, месте. Здесь она родилась, здесь прожила жизнь, здесь и умрет. Кому-то в отпущенные дни полмира объехать и облететь хочется, разные ему города, разные страны подавай, другому — и родной деревушки хватает с лихвой. И попробуй разберись-пойми, кто лучше, кто праведней живет свой век.