А патлы-то, патлы распустил, пижон разнесчастный. Что в дождь, что в снег без каски работает, технику безопасности нарушает. Перед кем это он выставляется? Уж не перед Санькой ли? А что, долго ли той, с такой-то наружностью, мозги взбаламутить сопляку. Только зря стараешься, паря. Не рыпайся, ни шиша не отколется, как тут ни крути-верти. Саньке мужик нужен, хозяин, у тебя же еще мамкино молоко на губах не обсохло.
Через месяц-другой Петьку призовут в армию. Бригаде потребуется замена. Надо будет заранее похлопотать, пусть переводят Людмилу на место парня. Незачем Глухову порознь с женой трудиться. И для бригады удобно, если все сучкорубы — женщины. Охота ли мужикам средь баб топором намахивать. Получают-то одинаково.
Да и самому веселее, спокойнее, хоть свой человек рядом. Наплевать и на бригадирство тогда. Зарабатывает он, в конце концов, нисколько не меньше Нефедова, и ответственности почти никакой, за трактор разве, но от этого никуда не уйдешь.
Плохо, конечно, что не его, а Нефедова поставили за старшего. Только демобилизовался парень — и на тебе, командуй сразу. Что из того, что Нефедов до армии хорошим вальщиком был. У него, у Глухова, и стажу и опыту больше. И давно он в бригаде. Он по праву рассчитывал на место Зеленина, который нынешней осенью перебрался с семьей в Чиньву, основной леспромхозовский поселок. Лишняя копейка за бригадирство не помешала бы Глухову. Нет, Нефедова поставили. Боятся, видать, чтобы в город не подался парень. Надолго ли удержали? Девок-то в поселке раз-два — и обчелся. С одной, правда, парень погуливает, ждала она его. Ну, да все еще может быть. Время покажет.
Привалив бензопилу к ноге, приземистый, низкорослый Нефедов ошаривал карманы солдатского бушлата, искал курево. Вот он достал пачку сигарет, ловко выщелкнул одну Петьке. Они прикурили от Петькиной чудной зажигалки-пистолета. И где ее Петька раздобыл только? Пачку Нефедов не спрятал, Илью ждал. Поспешай, Илья, угостись из рук бригадира. Петька вон смолит, не стесняется. Курил бы, сморчок, по-настоящему, а то нет папирос — ладно, другие закуривают — и ему надо. Отец с матерью не знают, живо бы отучили.
Илья наконец-то управился, сделал рукой отмашку: тяни, мол… Сам к парням присоединился, охлопав о пенек и сунув под мышку грязные рукавицы. Замерзшие, скрюченные пальцы чокеровщика тоже за сигареткой потянулись, хоть врачи строго-настрого и запретили Илье всякое курево, желудок у него барахлит.
Безотказный мужичонка этот Илья. В помощь, случается, по хозяйству позовут, все свои дела бросит, придет, слова супротивного от него не услышишь.