— Вы что себе позволяете?
— Новый труп, — жестко ухмыльнулась я. — Я же просила вас рассказать все милиции! Еще один человек погиб!
— Какой человек, что вы несете, Вика?! — доктор стал из-за стола. — Так, давайте успокоимся. Присядьте. Вам нужна помощь.
— Мне нужна информация! — рявкнула я. — Что вы знаете о Жилиной?! Вы ведь лечили ее!
— Вот, возьмите, — он протянул мне стакан воды. — Поймите, Вика, я не могу никому рассказывать о своих пациентах…
— Даже если они убивают людей?!
Дверь начала подрагивать — кто-то пытался ее выломать.
— Почему вы решили, что Елена кого-то убила? — максимально спокойным тоном выдал доктор. — Вообще, что происходит?
— Если вы попросите охрану не выносить меня из больницы, я расскажу вам все детальнее некуда, — предупредила я, с опаской поглядывая на двери. — И тогда вы поймете, что молчать дальше — опасно.
После секундного колебания Ершов кивнул и позвонил на ресепшн. В коридоре воцарилась тишина, но меня не покидало ощущение, что за дверью кто-то стоит. Несколько минут я выкладывала ему факты своего неуклюжего расследования, и потом, когда наконец умолкла, осушив предложенный стакан воды, Валентин Константинович задумчиво потер бороду.
— Да, все, что вы говорите, более чем странно. Но, поймите, Вика, я не имею права ничего разглашать. Только если сюда придет следователь с официальной бумагой, только тогда я могу что-то кому-то рассказывать. Но не вам и не сейчас.
— Но ведь гибнут люди… — взмолилась я. — Что же делать?!
— Не знаю. Доложите все, что вы обнаружили, следователю. Будем надеяться, что они примут меры, — он снял очки и развел руками. — А сейчас извините, ко мне с минуты на минуту придет пациент.
Я тяжело вздохнула и вышла из кабинета. В коридоре, пока я проходила по вестибюлю, на меня круглыми от шока глазами смотрели охранник и секретарша Галочка. Что ж, так и быть. Пусть молчание доктора и убьет кого-нибудь еще, — это все равно будет на его совести.
Я вышла из хмурого здания больницы в сияющий синевой и льдом день. Остановившись, чтобы перевести дух после пережитого разговора, я заметила небольшой ларек с кофе и пончиками, и устремилась к нему. Едва я успела расплатиться и укусить вожделенную, пахнущую ванилью вкусняшку, как меня кто-то окликнул.
На пороге больницы, кутаясь в тонкий белый халатик, стояла Галина. Она махнула мне рукой и я, подавив первое чувство удивления, поспешила к ней.
— То, что вы сказали о тех людях, правда? — ее лицо напряглось, красивые миндалевидные глаза сжались в щелочку. — Вы действительно подозреваете Елену Жилину?