— Дафай, дафай! Быстрее кушай, кушай! — сказал ему Ганс Йорган и протянул банку с колбасным фаршем и ложку.
— Йорган, ты так обхаживаешь свою мишень, словно маркитантку из велижского борделя, — говорил ему я, наблюдая за действиями нашего прославленного чемпиона.
Бойцы дружно засмеялись, видя, что наш снайпер прямо-таки лелеет свою «подсадную утку», несмотря на то, что он враг.
— Я, Кристиан, не хочу, чтобы его шатало от ветра. В оптический прицел очень хорошо видно даже лицо жертвы. Любая мелочь может повредить делу.
— Ты скажи мне, Ганс, где мы будем искать этого снайпера? — спросил я, абсолютно не понимая, где на всем протяжении фронта объявится этот вольный стрелок.
— Статистика, статистика его пораженных целей укажет нам его любимые места, — сказал Ганс.
Он достал из своего деревянного футляра, обитого зеленым бархатом, маузер 98 с оптическим прицелом и с любовью стал его протирать промасленной тряпкой. По всему было видно, что он страстно любит свой карабин и вряд ли когда доверит его в чужие руки.
Глаза слипались, и я не удержался и влез на полати русской печи. Голова не успела коснуться подушки, как я уже спал. И мне было наплевать, что сейчас я стал настоящей добычей русских клопов, которые кишели во всех земляных бункерах и уцелевших хатах наравне со вшами. Чем только мы не травили этих тварей, но они плодились под нашими мундирами с невиданной скоростью. В то время, когда твое тело истощено, когда постоянная усталость преследует тебя, заставляя спать на ходу, никакие сны не проскакивали в твоем сознании. Любая минута, любой свободный час и солдаты, измученные боями засыпали, словно убитые. Да было и неудивительно, что русская разведка с легкостью вырезала передовые дозоры целыми взводами, потому что нам постоянно хотелось спать.
Жуткий грохот разбудил меня. Он, словно свалившийся с горы огромный булыжник с невероятной скоростью ворвался в русскую хату. Подобно картонной коробке она подпрыгнула и в разбитые взрывной волной окна ворвалась горькая гарь тренитротолуола. В ту минуту в доме уже ничего не было видно. Он мгновенно наполнился белым дымом, и я выскочил из дома через выбитое окно.
Огромная дымящаяся воронка в пятидесяти метрах от него зияла своей черной язвой среди белого снега. Краем глаза я увидел, как мои бойцы выскакивают из хаты и бегут в направлении окопа, волоча за собой русского пленного.
Нырнув в щель, я вдруг услышал пронзительный рокот русского фронтового бомбардировщика. Он, подобно огромному ястребу пикировал на наших тыловиков, наводя ужас одним только воем мощных моторов. Вдруг от тела этого железного монстра отделилась черная капля, которая с каждой секундой становилась все больше и больше. От её пронзительного свиста сердце замирало и ты, униженный страхом, впивался в этот несущий смерть предмет глазами, стараясь предугадать место его падения. Казалось, что этот смертельный снаряд, словно живое существо видит тебя и летит с желанием вогнать тебя в землю и разметать потом твое тело на мелкие части.