Коробка «Криспи-Крим», которую я купил на обратном пути, вызвала смех и у Джамиллы, и у всех наблюдавших за домом агентов. Угоститься ароматным пончиком, однако, не отказался ни один из них, и буквально через несколько минут коробка опустела.
— Похоже, эти фокусники — настоящие домоседы, — сказала Джамилла, жуя глазированный пончик.
— На дворе белый день, — заметил я. — Они, наверное, лежат в гробах.
Джамилла хихикнула и покачала головой. В ее темных глазах засветились огоньки.
— Ошибаешься. Тот, что пониже, Чарлз, все утро работал в саду. Солнечного света он определенно не боится.
— Значит, наверное, Дэниел боится, как все нормальные вампиры. Его, по-видимому, и считают Владыкой, главой вампирской братии.
— Дэниел все это время болтал по телефону. Скоро он устраивает вечеринку, фетишистский бал. Явиться на бал можно лишь в любимом костюме — кожаном, готическом, викторианском, в том, что тебе больше по вкусу. Ты бы что выбрал?
Я засмеялся.
— Наверное, джинсу, вельвет и что-нибудь из кожи. О! У меня есть отличная кожаная куртка, немного потертая и выглядит ужасно, короче говоря, как раз то, что надо.
Джамилла захохотала.
— Роль готического принца ты сыграл бы великолепно.
— А как насчет тебя? Что ты предпочитаешь?
— Гм… Конечно, тоже кожаные куртки, брюки и высокие ботинки. Парочка, кстати, у меня имеется, и я до сих пор за них расплачиваюсь. Сам понимаешь, я из Сан-Франциско, и потом нам, девочкам, положено шагать в ногу со временем.
— Нам, мальчикам, тоже.
Прошел еще один мучительный день наблюдения. Мы оставались у дома фокусников до наступления темноты. Около девяти нас сменила пара агентов Бюро.
— Пойдем подкрепимся, — сказал я Джамилле.
— Ты это о чем? — спросила она, и мы одновременно рассмеялись, наверное, чересчур громко.
Уезжать от особняка далеко не следовало, поэтому ужинать мы отправились в «Камелию» на Саут-Кэрроллтон-авеню у Ривер-Бэнд. Снаружи «Камелия» напоминала жилище плантатора, внутри же была оформлена как весьма уютная закусочная, с длинным столом и привинченными к полу высокими стульями. К нам подошел официант в белоснежном пиджаке и черном галстуке, и мы заказали кофе и два омлета, а Джамилла еще и фасоль с рисом.
Омлеты оказались легкими и пышными, толщиной со свернутую в трубку газету, а кофе вообще великолепным. Радовала и компания: мы с Джамиллой стали друг для друга настоящими друзьями, а может, и чем-то большим. Нас ни капли не смущали даже паузы в разговорах, возникавшие довольно редко. Один мой приятель как-то раз сказал, что любовь — это когда находишь человека, с которым можешь проболтать до полуночи. Вероятно, он прав.