Целое лето я провел в тайге бок о бок с этим замечательным исследователем, учась у него разбирать сложную жизнь природы, заслушиваясь по вечерам увлекательнейшими рассказами о путешествиях.
Скоро грянула социалистическая революция, очистившая воздух старого мира, как гроза, пронесшаяся над тайгой. Я одним из первых почувствовал блага революции — получил возможность поступить в среднюю школу. Государственная стипендия окончательно избавила меня от омута ночлежного дома.
Потом гражданская война — участие в партизанском движении, а следовательно, вновь родная тайга. Только не в Биробиджане, как раньше, а в Приморье и на Тихоокеанском побережье.
Теперь я полюбил отвоеванную народом землю и природу еще больше, глубже хотел ее познать. Любовь к природе переплелась с мыслями о переустройстве, процветании и могуществе обновленной революцией родины. Мечты о путешествиях приобрели новую окраску, наполнились новым содержанием.
Арктика стала занимать в них главное место потому, что на карте полярные страны выглядели огромным ледяным венцом нашей страны. Они были наши, эти мало исследованные просторы, с их своеобразной природой. И на фоне этой природы передо мной рисовались сильные, упорные русские люди, наши старинные землепроходцы, о которых я теперь уже многое знал. Они ничем не уступали самым прославленным иностранным путешественникам; превосходили их смелостью, пытливостью и инициативой и чем-то напоминали понятных и близких мне людей, встречающихся с детства в дальневосточной тайге.
Я знал также, что Страна Советов будет продолжать дело этих патриотов, освоение Крайнего Севера — Чукотки, Камчатки и побережья Ледовитого океана. А чтобы осваивать эти далекие советские земли, надо в первую очередь знать их — знать природу, географию, население, условия освоения и возможного в будущем переустройства. А чтобы знать все это, надо туда поехать.
Именно это и стало главным стимулом для поездки в Арктику. Я добился того, чтобы попасть туда, и в 1926 году оказался начальником экспедиции на необитаемом острове Врангеля, где мне было поручено организовать советское поселение.
Так я стал полярником.
* * *
Готовясь к экспедиции на остров Врангеля и изучая материалы о нем, я не мог не узнать о недавней авантюристической попытке империалистов отторгнуть остров от Советского Союза. В. Стефансон, находившийся и сейчас находящийся на службе у американских империалистов, сделавший попытку в 1921–1924 годах оккупировать остров Врангеля, нагло заявлял:
«Фальклендские острова лежат у берегов Аргентины и должны были бы принадлежать ей. Но они принадлежат Британии. Хотя в настоящее время их значение уменьшено Суэцким и Панамским каналами, все-таки они важны для империи как промежуточная база на пути от одной колонии к другой для развития морской торговли. В мирное время они являются звеном в морском могуществе Британской империи. Мы хотим иметь остров Врангеля для развития воздушных путей как базу для дирижаблей и самолетов, как Фальклендские острова являются базой для наших кораблей и крейсеров»