Он выпил бренди.
– Так о чем?
– Простите? – Она перевела на него взгляд, продолжая хмуриться.
Он махнул рукой со стаканом и пролил спиртное на пол.
– О чем вы хотите поговорить?
Она недовольно поджала губы, но этим лишь привлекла его внимание к своему рту. Возбуждение Гриффина росло с неимоверной силой.
Он залпом допил бренди.
Геро приоткрыла свои восхитительные губки.
– Я…
– Может, вы хотели поболтать о погоде? – сахарным голосом произнес Гриффин, наполняя стакан заново. – Подходящая тема для разговора во время раннего утреннего визита.
Геро заморгала.
– Я…
Он поднял указательный палец, не давая ей говорить, и еще глотнул бренди. Оно обожгло ему глотку, зато плечи, которые ныли после сегодняшней утренней схватки, немного расслабились.
– Может, вам не стоит так много пить до обеда? – с укором сказала она.
Гриффин бросил на нее сердитый взгляд и сделал еще глоток.
– Я обычно пью, когда полуодетым развлекаю дам.
Она покраснела. Но как ей это идет!
– Лучше мне прийти в другой раз.
– О нет. – Он со стуком поставил стакан и шагнул к ней. – Вы вытащили меня из ванны, нарушили мой покой и поэтому соизвольте сказать то, что собирались.
Геро молча смотрела на него.
– Может, вы опять хотите сделать мне выговор за джин? – Гриффин наклонился к ней, не думая о том, что пугает ее. – Или устроить нагоняй за то, что трахаюсь слишком часто?
Ее передернуло от грубого слова, но она не оробела.
А Гриффин злобно сощурился. Да как она смеет стоять здесь с видом святой, когда он разрывается от боли, глядя на нее? Он вдруг вспомнил кое-что и щелкнул пальцами.
– Но вы не можете порицать меня за то, что я совращаю женщин. Вы ведь сами пали жертвой моих непристойных домогательств? Так? Вы сами не такая уж святая?
У нее расширились глаза, и ему показалось, что он даже заметил слезы. Почва уходит у него из-под ног. Он почти что выгоняет ее вон из своего дома, из своей жизни, из своих мыслей.
Гриффин наклонился и прошептал ей на ухо:
– Но, возможно, на самом деле вы пришли поговорить о… совращении. Возможно, все эти разговоры о джине просто предлог, чтобы увидеться со мной. Возможно, вам хочется, чтобы на этот раз я поцеловал не только вашу прелестную грудь.
Рединг насмехается над ней, завлекает в свои сети, нарочно грубит ей, но от всего этого она чувствует то, чего не следует чувствовать.
Теплое дыхание лорда Рединга задевало ей голую шею. От него пахло бренди, а его нечестивые слова зажгли искру у нее внутри. Ей должно было быть стыдно, но Геро боялась признаться себе, что испытывает нечто совсем другое.
– Вы этого хотите? – продолжал шептать он. – Хотите, чтобы моя рука легла вам на живот и чтобы мои пальцы запутались в мягких – как пух котенка – девственных волосках там, внизу?