– Вот оно что.
Она нахмурилась, ее раздражение росло. Неужели ему наплевать на собственную безопасность?
– А этого мало? Вы должны немедленно закрыть свою винокурню, пока Максимус не отправил солдат арестовать вас.
Он уставился на янтарную жидкость в бокале.
– Нет.
Геро чувствовала, как злость заполняет грудь. Максимус мог пообещать, что не станет действовать против Гриффина, но пока у Гриффина есть винокурня, он в опасности.
– Почему нет? Гриффин, вы способны на большее, чем зарабатывать деньги перегонкой джина. Вы можете многое. Вы заботливый, веселый и благородный. Как вы не видите, что…
Гриффин поднял на нее глаза, и у нее перехватило дыхание, а слова застыли на губах. В его зеленых глазах блестели слезы.
– Что случилось? – прошептала она.
– Ник умер, – сказал он. – Ник Барнс. Он начинал это дело вместе со мной. Вы его, наверное, не запомнили – он был со мной, когда вы пришли в винокурню. Такой огромный мужчина со шрамами на лице.
– Я помню его. – Ей тогда показалось, что Ник и Гриффин друзья, несмотря на разницу в их положении. – Как это случилось?
– Ник вышел этим утром купить заливное из угрей. – Гриффин то ли сморщился, то ли улыбнулся. – Он очень любил угрей. Люди Викария выстрелили в него, и я обнаружил Ника…
Голос его замер – он не мог говорить.
Геро встала и подошла к нему, не в силах быть от него так далеко, когда ему больно.
– Мне очень жаль. – Она заключила в ладони его лицо. – Очень жаль.
– Я не могу сейчас оставить винокурню, – хрипло произнес он. – Как вы не понимаете? Они убили Ника. Я не могу им этого простить.
Геро закусила губу.
– Но ваша жизнь в опасности.
– А что это значит для вас?
У нее приоткрылся рот.
– Что?
Бокал упал из его рук на ковер и закатился под диван. Он схватил ее за плечи.
– Вам не все равно, если моя жизнь в опасности? Кто я вам – друг, с которым вы делите постель? Деверь, которого вы пригласите на свою свадьбу? Кто я, Геро? Кто я вам?
Геро не мигая смотрела на него, ища слова. Он ей нужен, но что еще? Она не могла ему сказать, у нее не было слов, чтобы описать свои чувства.
Гриффин, кажется, все понял. Раздражение боролось в нем с отчаянием.
– Черт вас подери, – процедил он сквозь зубы и поцеловал ее.
Ее губы были мягкие и податливые, но это не утолило его гнев. Гриффин хотел оставить в ней, на ней, свой след. Заставить ее произнести, что он не просто друг или будущий деверь. Он хотел быть уверенным, что она никогда его не забудет.
Хотел, чтобы его образ отпечатался на каждой клеточке ее тела.
Горе и злость, охватившее его после смерти Ника, слились, перемешались и превратились в животное желание овладеть Геро. Прямо здесь. Прямо сейчас.