Вдали нетерпеливо прогудел клаксон авто, и задумавшийся было ротмистр встрепенулся, — Спасибо за душевную беседу, Николай Арсеньевич, но мне пора, — он пожал мне руку, — Надеюсь, что в следующий раз мы с вами встретимся в более спокойной обстановке, и у нас будет немного больше времени для беседы…
— Тоже на это надеюсь, Константин Николаевич, — ответил я ему, — Хотя, как мне кажется, в ближайшие лет двадцать — двадцать пять покой нам будет только сниться.
— Да, наверное вы правы, — кивнул он мне, и быстрым шагом направился к ожидающей его машине.
Спустя полчаса колонна в составе двух "Тигров", одного "Урала" и двух бронетранспортеров выехала с территории Путиловского завода и направилась в сторону Гатчины. Дзержинский тоже поехал с нами, поскольку к вечеру в Гатчину должен был прибыть поезд из Крыма со второй половиной членов Дома Романовых: вдовствующая императрица Мария Федоровна, великие княгини Ольга и Ксения, великий князь Александр Михайлович, великие князья Петр и Николай Николаевичи со своими женами "черногорками". Таких образом, в Гатчине должна собраться большая часть Романовых. А те, кого собрать там не удалось, нам уже не так важны. Ну, а те, кто захочет где-нибудь за кордоном провозгласить себя самозваным "Владетелем Земли Русской", вроде опереточного "царя Кирюхи", может и не пережить такого счастья. Уж мы этому поспособствуем…
23 (10) октября 1917 года, Вечер. Гатчина.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна, Великий князь Александр Михайлович, Великие княгини Ксения и Ольга, полковник Куликовский.
Боевой "холерный" эшелон с вывезенными из Крыма остатками царской фамилии подошел к перрону Гатчинского вокзала. Позади остался путь длинной почти в две тысячи верст из Бахчисарая через Запорожье, Харьков, Брянск, Смоленск, Витебск, Дно. Шесть дней путешествия в полную неизвестность. Матрос Задорожный, как истинный Сусанин, вел вверенный ему эшелон окольными партизанскими тропами, через такие места, где люди не слыхали не то, чтобы о переходе власти в стране к большевикам, но, порой, даже и о Февральской революции.
Обитатели же обшарпанных вагонов с надпись "Осторожно, тиф!" всю дорогу старались не думать о том, что ждет их в мятежном Петрограде. Великая Княгиня Ольга, выскакивавшая из поезда во время частых остановок в поисках продуктов, вместе с нехитрой снедью со станционных базаров, приносила слухи один нелепее другого. Несмотря на пресловутый большевистский "Декрет о Мире", война продолжалась. Правда, после разгрома немецкого десанта у острова Эзель, фронт настороженно притих. По отрывистым "самым-самым достоверным" слухам, ни та ни другая сторона не предпринимала никаких резких движений. В Витебске с местной толкучки Ольга Александровна вместе с полотняным мешком с крупой приволокла затертую донельзя большевистскую газету "толстушку" "Рабочий путь".