Борясь с рекой и ругая сильное встречное течение и ветер, гребцы силой своих рук продвигали судно вперед. Приступ острой боли в спине снова заставил ее искать удобное положение на подушках. Несмотря на качку, Маргот начала тихо всхрапывать в противоположном углу палатки.
Выглядывая на проплывающие мимо пейзажи, Эмма совсем потеряла счет времени. По обе стороны из воды поднимались ясени, поскольку река разлилась далеко за пределы своих берегов. «Так, должно быть, выглядят болота», — подумала она. Мир затопила вода, и земля, которая должна быть по-зимнему бурой, теперь блестела в тусклом свете пасмурного дня, куда бы Эмма ни посмотрела. Она сочла бы такое состояние природы красивым, если бы оно не сулило голод по весне.
— О Пресвятая Дева, — прошептала она начало молитвы о милосердии.
Но, прежде чем она смогла продолжить молитву, корабль, наконец начавший продвигаться вперед плавно, вдруг поднялся и затем резко упал, как будто невидимая рука подняла его нос из воды и потом отпустила. Этот неожиданный толчок встряхнул ей нутро, и тошнота подступила к горлу Эммы. Маргот, вздрогнув, проснулась, перекрестилась и устроилась, чтобы спать дальше.
Эмма тяжело сглотнула, пытаясь утихомирить свой желудок. Она снова попыталась подстроиться под ритм работающих веслами гребцов, но не преуспела в этом. Судно металось из стороны в сторону и вставало на дыбы, будто на него нападало речное чудовище. Что-то с громким скрежетом царапнуло его обшивку, отчего сердце Эммы оборвалось, и тут же на него обрушился дождь, косой колючий ливень, заставивший Эмму сжаться.
Боль в спине становилась невыносимой, превращаясь в яростные спазмы, пронзающие ее живот, принуждающие ее скрючиваться и хватать ртом воздух. Она ощутила, что между ног у нее стало мокро, и вспомнила другой раз, когда, проснувшись, обнаружила себя скользкой от крови. Все повторялось. Боже праведный, это случилось снова!
Она громко закричала от страха и боли, и в то же мгновение рука Маргот легла ей на локоть.
— Что такое? — тревожно спросила она.
— У меня пошла кровь, — прошептала Эмма, всхлипывая. — У меня выкидыш, как в прошлый раз.
Но Маргот уже энергично действовала под плащом Эммы среди подушек.
— Нет, миледи, это не кровь. Это вышли воды. Сейчас появится ребенок.
Сжимая рукав Маргот, Эмма сцепила зубы от пронзающей ее боли.
— Но ведь еще слишком рано! — возразила она.
— Да, ну что ж, — пробормотала Маргот, — Бог рассудил по-другому.
Слух Эммы, с детства натренированный улавливать малейшие изменения в голосе старушки, уловил тревожные нотки, которые ей бы не хотелось слышать. Это наполнило ее сердце холодом страха. Когда боль немного отступила, она вдохнула, чтобы задать вопрос, но Маргот принялась водить руками по ее вздувшемуся животу, как будто пытаясь что-то сообщить ребенку с помощью неведомого языка прикосновений.