Мне кажется, он скопировал эту позу с известного в нашем городе памятника Чернышевскому.
— Что случилось, Савелий? — поинтересовалась я, поздоровавшись.
— ЧП, — предельно лаконично ответил Савелий.
— А именно?
Савелий наморщил лоб, раздумывая, стоит ли распинаться перед какой-то посторонней, в сущности, бабой. Но, очевидно, распирающее его желание продемонстрировать собственную значительность взяло верх, и он рассказал следующее:
— Сегодня ночью мои пацаны поймали какого-то гада во дворе. Прятался за трансформаторной будкой. При нем нашли пистолет с глушителем. На вопросы, гнида, не отвечает, я об него все руки отбил. Молчит, как рыба об лед.
Савелий замолчал, утомленный длинной речью.
— И что же вы с ним делать собираетесь?
Савелий пожал плечами:
— Кабана ждем, он еще не был сегодня.
— А нас зачем вызвал?
— Так картину же нашли.
— Ну и что?
Уже третий раз за утро я задаю этот вопрос.
Савелий устремил на меня удивленный взгляд.
У меня не было ни малейшего желания объяснять ему что-либо. Вместо этого я спросила:
— Это ты сам придумал нас вызвать или Кабан велел?
— Сам, — с достоинством ответил Савелий. — Я думал, что он захочет с вами поговорить, когда узнает про то, что нашли картину.
Во дворе началось какое-то движение. Выглянув в окно, Савелий воскликнул:
— А вот и он. Посидите пока здесь.
С этими словами он выскочил во двор встречать шефа.
Я села в кресло Савелия, откуда было видно все происходящее во дворе.
Кабан приехал на «Мерседесе» в сопровождении «БМВ» со своей личной охраной. Пока он выбирался из машины, к нему подскочил Савелий и стал что-то торопливо рассказывать, размахивая руками и часто сплевывая на землю.
Кабан остановил его кивком головы и велел привести пойманного лазутчика.
Через несколько минут приволокли невысокого черноволосого, сильно избитого парня в наручниках.
— Э! Да я его знаю, — вдруг воскликнул один их приехавших с Кабаном охранников, — его Моряком кличут, он на Корейца работает.
— На Корейца? — зловеще переспросил Кабан. — И зачем же он тебя послал?
Моряк молчал, зло поблескивая агатовыми глазами.
— Я тебя спрашиваю, — повысил голос Кабан.
— Не посылал меня никто, — Наконец ответил Моряк.
— А чего ж ты сюда приперся?
— Так, посмотреть, что вы тут делаете, — неохотно выдавил Моряк. — А пушку зачем прихватил? Посмотреть, что из меня потечет, когда ты в моей шкуре дырку проделаешь? А? Падло!
Кабан начал орать, переходя на визг. Он распалял сам себя, как это обычно делают психопаты, кем он, несомненно, и был на самом деле. Это было ясно без всякого консилиума.
— Что, Кореец награду назначил за мою шкуру? Бабки решил заработать? — продолжал орать Кабан, брызгая слюной. — А вот хрен тебе, хрен! — С этими словами Кабан неожиданно выхватил из-под пиджака пистолет и выстрелил в парня, потом еще и еще.