Два охранника, державшие Моряка под руки, сиганули в разные стороны. И правильно сделали. От ярости руки у Кабана так дрожали, что из восьми сделанных им выстрелов в цель попали не более двух. Не очень хороший результат, если учесть, что стрелял Кабан с трех метров.
Тем не менее этого вполне хватило. Моряк упал, задергался в конвульсиях и вскоре затих.
— Готов, — подвел итог Савелий в наступившей тишине.
— Уберите эту падаль, — мрачно приказал отрезвевший Кабан и вошел в дом. Проходя по коридору, он в открытую дверь увидел нас и удивленно спросил:
— А вы что тут делаете?
— Это я их вызвал, — объяснил шедший рядом с ним Савелий.
— Зачем? И почему мне не сказал?
— Не успел.
— Хорошо, — спокойно произнес Кабан, — подождите пока, потом поговорим.
— Мы в машине посидим, музыку послушаем, — успела вставить я слово.
Кабан молча кивнул головой и прошел в свой кабинет.
— Пойдем в машину, — дернула я за рукав потрясенного увиденным искусствоведа.
Что и говорить, зрелище не для слабонервных. Хотя он еще и не понимает, наверное, всего трагизма происшедшего. Все это может очень плохо отразиться на нас самих.
В машине я включила аппаратуру прослушивания «жучка», и в динамике сразу раздался громкий голос Кабана:
— Дурак ты, Савелий, и уши у тебя холодные.
— Это почему? — поинтересовался Савелий.
Вопрос остался без ответа, потому что в это время в кабинете Кабана зазвонил телефон.
— Что это? — услышала я сдавленный шепот Троицкого.
— Тихо! — шикнула я на него. — Я установила микрофон у него в кабинете.
Искусствовед понимающе кивнул головой.
— Слушаю, — вновь услышали мы голос Кабана.
— Привет, Вован!.. Не волнуйся, приготовил я тебе бабки. Сто тысяч баксов. По живому рвал, но оторвал… Нет, Вован. Ты лучше сегодня не приезжай, тут сегодня не до тебя. Тут одни уже приехали не вовремя. Но это не твоего ума дело. Ты приезжай завтра с утра, я тебе все сполна отдам. Вот я сейчас при Савелии кладу бабки в свой сейф. Завтра приезжай часиков прямо в восемь… Будь здоров.
Кабан положил трубку.
— Так на чем мы с тобой, Савелий, остановились?
— На том, что я дурак и уши у меня холодные.
— Это очень верно подмечено. Только это кто так сказал? Ты сам догадался? Или я тебе подсказал?
— Ты.
— А ты что?
— А я спросил, почему.
Наступила тишина.
Я прибавила громкости, решив, что собеседники перешли на шепот.
Но оказалось, что Кабан опять наливался гневом и собирался с силами. Его дикий крик буквально оглушил нас:
— Да потому, козел, что я тут людей мочу, а ты зрителей собираешь! Ты что? Ментов вообще уже в уме не держишь? Я же им пригрозил, что если бабки не найдут, то я им головы поотрываю. Они понимают, что я не шучу. А теперь тем более. Так что же им помешает побежать в ментовку и меня заложить, если им терять нечего? А? Молчишь, гнида?