В последние месяцы Ионаша и его соглядатаи метались из конца в конец своих поднадзорных земель: всюду дела пошли по- другому, не так было задумано. И вот сегодня примчался бывший кашевар в Азов к своему хозяину с вестями не совсем утешными.
— Ну, говори,— сказал Авилляр, разглядывая Ионашу, исхудалого, обветренного.
— Я писал тебе, паша, если помнишь, еще в прошлом году, что хан Ахмат решил наказать строптивого Ивана и послал в Москву войско.
— Помню. Ну и наказал?
— Не удалось сие хану. Дошел он до городка Алексина, разграбил его, а далее идти побоялся. Да и не мудрено — выставил князь Иван сто восемьдесят тысяч воинов, и хан, поджав хвост, убрался восвояси. Ныне снова готовит хан посольство на Москву, но еще неуважительнее будет говорить Московит с послами, поскольку теперь он воинов может выставить вдвое больше. Ахмату дерзости подданных сносить непривычно, он непременно захочет наказать ослушника, и будет война.
— На Казанский юрт твои люди ходили? — мрачно спросил Авилляр.
— Оттуда плохие вести, великий паша. Алихан казанский неумен, горяч и труслив. Знать татарскую против себя настроил; голову сечет правым и виноватым, а старая царица Суртайша совсем из ума выжила. Не приведи аллах, если их обоих с трона столкнут! Уйдет тогда Казань на сторону Москвы.
— Почему уйдет?
— Ведомо ли тебе, что у Ивана Московита живут сыновья Ибрагима— законные наследники престола?
— Магмет-Аминь?
— Да, премудрый паша. И еще Абдыл-Латиф.
— Они дети Нурсалтан, а она, я думаю, хану Менгли послушна. У детей скорее к Крыму будет душа лежать.
— Не думаю. Нурсалтан царя Московского братом зовет, хан Менгли тоже с Иваном в дружбе.
— А ногайцы? — уже совсем мрачно спросил паша.
— У ногайцев такая междуособица идет, что им свои земли без наших воинов, коли что случится, не защитить. Польский круль тоже идти на Московское княжество опасается. Растет оно и поднимается, как на дрожжах тесто.
Отпустил паша Ионашу, велел пока подождать и стал думать. Две ночи думал, ничего не мог придумать. За такие скверные дела султан голову снесет, пожалуй. То, что везде свои соглядатаи есть, это хорошо, но они только смотрят на дела, а вмешиваться в них не могут, изменять не могут. И выходит, что Авилляру самому надо во многих местах побывать, и в первую очередь в Сарай-Берке, в Москве, в Казани, в Астрахани. Надо дела этих городов наощупь проверить, надо их в нужное султану русло направить. А время идет! И решил Авилляр немедля ехать в Сарай-Берке, оттуда с посольством Ахмата — в Москву, а из Москвы — в Казань. Позвал Ионашу, велел ему снова ехать в ватагу.