Звали этого человека Итгэлт. Он не стар, ему всего тридцать два года. И не знатен, нет у него никакого титула. Но он очень богат, хотя от отца унаследовал небольшое хозяйство. За несколько лет всеми правдами и неправдами стал он одним из самых зажиточных людей в Луу-гунском хошуне.
Девятнадцати лет он женился на дочери одного тайджи из Далайчойнхорванского хошуна. В приданое получил большое стадо - отсюда и пошло его богатство. При себе он держал немного скота, зато все бедняки в округе пасли его стада.
Жену его зовут Должин, десятилетнего сына - Хонгор, а семилетнюю дочь Солонго.
Итгэлт всегда поднимался на рассвете и до вечерних сумерек работал не покладая рук. Того же он требовал и от всех своих близких. Поэтому и жена его, Должин, обычно вставала рано. Она доила коров, выгоняла их на пастбище, а потом принималась за другую работу по хозяйству. Если кто-нибудь встанет раньше ее, она весь день ходит мрачная и молчаливая. Женщины, которые батрачат у Итгэлта, знают это и потому стараются выйти из юрты лишь после того, как раздастся стук ступы в юрте Итгэлта.
- Должин! - потягиваясь, обратился Итгэлт к жене. - Буди сына, пусть соберет коров. Сегодня будет хорошая погода. - Он подошел к северной юрте и открыл дымник. - Дулма! Пора вставать! - Потом направился к восточной юрте. Но оттуда уже выходила пожилая женщина.
В северной юрте жил табунщик Галсан с женой Дулмой. В восточной юрте чабан Няма с женой Хишиг и шестилетней дочкой Сурэн.
Итгэлт ростом невысок. Он худощав, жилист, но мускулы у него крепкие. Ходит он проворно, чуть подпрыгивая, поэтому его и прозвали "Кузнечик".
Разбудив работников, Итгэлт направился к своей юрте. Навстречу ему, протирая заспанные глаза, вышел Хонгор.
- Лентяя всегда ко сну клонит, у ротозея всегда слюни текут, говорит пословица. До сих пор ото сна не очнулся, несчастная твоя голова. Быстро собери коров и гони сюда, - сказал Итгэлт.
На южном склоне холма, пощипывая траву, паслось небольшое стадо. Хонгор схватил ивовый прут и, сев на него верхом, будто на коня, бросился между юрт к стаду.
- И не стыдно тебе, совсем как маленький, несчастная твоя голова, крикнул ему вдогонку отец.
Итгэлт некоторое время смотрел на двух лошадей, пасшихся на северном склоне по другую сторону Тамира, а потом вприпрыжку направился к овечьему загону и открыл ворота. В это время к нему подошел батрак Няма. Он поздоровался и с усмешкой пробасил:
- А люди все мучаются, не могут разгадать: кто из нас богач Итгэлт, а кто чабан Няма.
- Пусть еще погадают, - сказал Итгэлт и засмеялся. Затем, показывая на лошадей, добавил: - Вон те кони, о которых спрашивал табунщик тайджи Пурэва.