– Договаривай, Лева, раз начал.
– Я тоже не совсем уверен, что для вас это полная неожиданность.
– Интересно. По-твоему, я затеял и уехал отдыхать? Но ты же при мне почти круглые сутки.
– Почти… – Улыбнулся референт.
– Тогда объясни мои мотивы.
– Вы так раскачали лодку, что стало ясно – она начинает тонуть. У вас имидж либерального демократа. Принимать жесткие меры значит испортить лицо. А так вы жертва…
Он встал и, заложив руки за спину, зашагал по аллее. Референт поднялся и пошел сзади. Метров через десять Он обернулся:
– Чтоб ты знал, «перестройку» задумал еще Юрий Владимирович. Мы же с ним земляки. Он приезжал ко мне отдыхать, когда я руководил Краем, и мы часами говорили о тех переменах, которые необходимы стране. Я действовал исходя и из его предложений.
– Юрий Владимирович умел держать в руках кнут. У нас без кнута нельзя. Хочешь добра, пори народ розгами, хочешь зла – тоже. А вы не умеете. Вы приличный человек, во общем, не злой, а приличному человеку на Олимпе делать нечего…
– Спасибо за комплимент, Лева.
– Не стоит. Я с вами откровенен, а вы со мной нет.
– Ты о чем?
– О вашем участии в грандиозном шоу под названием ГКЧП.
– Зачем тебе?
– По самым элементарным шкурным соображениям.
– Говори ясно. Знаешь, я не люблю загадок.
– Куда яснее… Если вы теневой автор путча, в случае их победы, – и референт указал на военные корабли на рейде: – я останусь на воле, продолжу работу и не буду волноваться за семью. Если нет, сами понимаете…
– Знаешь, Лева, есть мудрая русская поговорка – заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет. Сумгаит помнишь?
– Помню, и Тбилиси тоже. Но вы никогда прямо не отвечаете на вопросы…
– Есть еще одна поговорка – будешь много знать, скоро состаришься. А ты и так знаешь слишком много.
– Это угроза?
– Ты же сам сказал, что я человек приличный и, во общем, не злой. – Он повернулся и быстро пошел к парадному. Референт постоял немного и побежал дальше. Он каждое утро пробегал трусцой пять километров. Сегодня ему осталось пробежать еще два. Что бы ни произошло в Кремле, боец умственного фронта свято верил – при сидячей работе утренние пробежки его организму необходимы.
* * *
– Поигрались в демократию, сволочи. – Максюта злорадно потер руки, повернулся к Курдюку: – Готовь камеры, полковник.
– Бураков приготовит, – гаденько усмехнулся начальник милиции: – Дело политическое, пускай КГБ им и занимается.
– Да, работы у Николая Евгеньевича теперь хватит. Всех пидеров пересажать. – Согласился Максюта.
Стеколкин ехидно хохотнул:
– Зачем сажать? Можно прямо к стенке. В камерах их придется кормить, выгуливать, а тут сразу двух зайцев – кормить не надо и остальным урок.