Из лесной станицы Клепа и Сенька направились в сторону Тарусы. Под вечер устроили привал. Укрывшись в кустах орешника, стали закусывать. Ели молча — устали. После еды Сенька прилег, зевая, уставился на видневшуюся сквозь листву стежку. Клепа вытер руки об рубище, закрыл сумку-калиту с остатками провизии, но ложиться не стал. Сидел и раздумывал, как быть дальше: возвращаться или заночевать в лесу.
Вдруг Сенька насторожился, толкнул Клепу. Рыжий лесовик обеспокоенно приподнялся, взглянул в просвет между листвой.
По лесу шел человек. Одет он был в старый, заношенный до дыр зипун, на голове — колпак, в руках — тяжелая сучковатая палка Не то странник, не то беглый сирота тарусский — не разберешь...
Может, окликнем? — шепотом предложил парнишка.
Вместо ответа Клепа зажал широкий ладонью ему рот.
Разведчики молча наблюдали за неизвестным. Вел он
себя странно: торопливо пройдя несколько шагов, останавливался, задирал голову, прислушивался, казалось, даже нюхал воздух.
Странник уже скрылся из виду, но Клепа с Сенькой не спешили покинуть кусты. Клепа пристально всматривался в сторону тропы, будто ждал, не появится ли еще кто- то. И точно: в лесу замелькали человеческие фигуры. С десяток ордынцев, крадучись между деревьями и кустами, следовали за неизвестным. Странник вел их куда-то за собой.
Клепа все понял, его скуластое, в веснушках лицо стало багровым.
«Поводырь!.. Должно, узнал, что поблизу беглые, и напел татар. Но не быть по-твоему, иуда!..»
Сенька, жди меня тут! — приказал он.— Ежели не вернусь, сам добирайся до станицы.
Парнишка растерянно открыл рот, хотел что-то спросить, но рыжий уже исчез в густых зарослях волчьего лыка.
Лесовик обогнал татар и поравнялся с поводырем, переползая от дерева к дереву, стал следить за каждом его шагом.
Предатель то и дело останавливался, воровато оглядывался по сторонам и шел дальше. Вот он замер, вобрал голову в плечи, медленно поворотил ее к кусту орешника, за которым укрылся Клепа. У того перехватило дыхание: «Неужто приметил?» Но сзади послышался шум, это двигались следом крымцы. Обернувшись, поводырь сделал им предостерегающий знак и снова засеменил по лесу.
Выйдя на прогалину, странник замедлил шаги и, громко застонав, опустился на землю. Затем с трудом приподнялся и, хромая, поплелся через поляну.
«Ногу подвернул, что ли? — недоумевал Клепа.— Хочет, чтобы его услышали беглые? Только не ведает, где они, нот и завлекает...»
Поводырь пересек лесную прогалину и скрылся в чаще. Клепа ринулся ему наперерез. Внезапно стоны прекратились, из-за кустов донесся громкий разговор. Лесовик прислушался: говорили по-русски. Видимо, замысел предателя удался: кто-то из беглых вышел к нему из чащи.