С Куликова поля Федора везли в телеге — загноилось раненное ордынской саблей колено. В Коломне, через которую лежал путь победителей домой, раненых приютили сердобольные жители. Долго они лечили Федора травами и заговором и в конце концов выходили. В то время как
раз набирали в коломенский острог людей, охочих служить на порубежъе, туда подался и Федор...
В лесу уже совсем стемнело. Было тихо, лишь изредка в землянку доносились отдаленные голоса разбойников. Митрошка ничем не выказывал своего присутствия — либо задремал, либо, уставши ждать, ушел.
Разговорился я с тобой,— уже спокойнее сказал атаман.— Пора и честь знать.— Подняв с пола опушенный бобровым мехом колпак, тряхнул его о колено, надел на голову.— А теперь слушай,— продолжал он.— Решили мы с молодцами лесными покинуть места тутошние. Завтра уходим. Что с тобой делать — ума не приложу. Хотят удальцы мои расправиться с тобой — дюже насолили острожники лесному люду... А мне ты по душе пришелся, молодец. Спасу тебя. За что — пока сказывать не стану. Нашего ж ты роду-племени крестьянского, вот и идем с нами. Ежели не за себя, так за других людишек малых, неправедно обиженных, заступником станешь.
Федор оторопело замигал глазами —не сразу понял, что чернобородый разбойник предлагает.
Атаман пристально смотрел на пленника, лицо его при свете догорающей свечи казалось хищным и злым.
Чего молчишь? Сказывай: по душе аль нет такое?
Федор разозлился:
Купцов убивать до смерти зовешь, атаман?
Вишь, купца пожалел! — едко усмехнулся Гордей.— Не об том я с тобой разговор вести хотел.
Когда Гордей шел к пленнику, то надеялся выпытать что-либо о том, кто предупредил сына боярского Валуева. Однако' разговора не получилось, и теперь, поняв это, процедил сквозь зубы:
Видать, княжьи объедки по душе тебе более!
Резким движением подхватил свечу, которая тут же загасла, и направился к выходу.
«Теперь непременно со мной управятся!»—подумал пленник.
Митрошка! — громко позвал атаман. Ему никто не ответил. Гордей выругался, прикрыл скрипнувшую на ржавых петлях дверь землянки. Задвинул засов, и тут со стороны разбойного стана послышались возбужденные крики:
Гордей! Где ты?
Что там случилось? — отозвался атаман.
Ну и дела, Гордей! —крикнул кто-то в нескольких шагах от землянки.—Только прибежал из Серпухова Корень. Такое там делается — страх! В городе врагов сила несметная! Мелеха и Базыку до смерти убили, Епишка делся неведомо куды. Один Митька еле ноги унес.
Набег, что ли?
Ежели б набег. Сказывает Корень: Орда поднялась!..
Федора словно обдало горячей волной, в голове затуманилось. Бросившись к двери, пленник исступленно заколотил по ней кулаками.