— Скоты. Все против одной, слабенькой.
Катя подняла на него свои круглые заплаканные глазищи и еле слышно вступилась за одноклассников:
— Они пошутили, Андрей Андреич. Я… я ничего.
Директор прищурился:
— Ну-ну. Вечно ты вот так, Криницына: я ничего, я никто! Из ничего — ничего и не получится. Чтобы выжить в этом мире, надо быть чем-то и кем-то. Личностью пора становиться, Екатерина. Уметь заявить о себе и постоять за себя.
Математичка вклинилась:
— И не мечтать на уроках о посторонних предметах.
Директор недовольно покорился в сторону коллеги и вновь уперся взглядом в Катю:
— Посторонних, хм. Письма-то будешь «предмету» писать? В армии, Катюша, весточки от любимой девушки как воздух нужны.
— Буду, — почти беззвучно выдохнула она. — Каждый день.
— Ты уж смотри, — строго добавил Андрей Андреевич, — дождись Дмитрия. Ведь небось обещала?
Екатерина кивнула.
— Дождешься? Не дрогнешь за два года? Нелегко будет, тебе ведь всего пятнадцать, а это возраст соблазнов.
И тут Катин голос впервые прозвучал четко, звонко, отчетливо:
— Дождусь. Не дрогну.
— Вот и молодец! — заключил директор. — А говоришь — «я ничего». Ты очень даже чего, девочка.
В школе дети делятся на «звезд» и «прочих».
Катеньку Криницыну всегда относили к числу «прочих»: она считалась самой обыкновенной девочкой, средненькой ученицей, не слыла ни красавицей, ни дурнушкой, никакими яркими талантами вроде бы не блистала.
А если и крылась в ней одаренность, то именно — «крылась». Катя никогда не выставляла своих способностей напоказ: не то чтобы намеренно скрывала их, но просто не придавала им значения. Может быть, поэтому и окружающие не замечали их.
У Катюши был, к примеру, абсолютный слух. Но и в музыкальной школе, которую она заканчивала параллельно с обычной, девочка ходила в середнячках.
В начальных классах «музыкалки» ее еще выдвигали для сольных выступлений на концертах и смотрах, затем перестали.
Во время занятий, в тиши школьных кабинетов, наедине с преподавателем она могла безупречно, даже вдохновенно исполнять сложные для ее возраста скрипичные и фортепьянные партии, да и вокальные данные были у нее незаурядные: могла бы стать оригинальной певицей.
Однако на публике Катенька тушевалась, стеснялась, путала ноты и в результате комкала весь номер, из-за чего учителя в конце концов махнули на нее рукой.
Даже в собственной семье Катюшу вечно отодвигали на второй план. Она была у родителей средним ребенком — по старшинству. Но и достоинства ее оценивались как средние.
Старшая сестра Лидия, сразу после школы удачно вышедшая замуж за директора продмага, считалась умной. Младший братишка Игорек был любимчиком.