Поскольку тема фильма была мужская, в нем снимались практически одни мужчины (Жан Рошфор, Мишель Буке, Мишель Дюшоссуа, Раймон Пеллегрен, Раймон Жером и др.). Исключение — Марина Влади, у которой была небольшая роль женщины по имени Кристина.
В своих мемуарах Влади откровенно пишет о том, что «моя работа не позволяет мне строить долгосрочных проектов». Поэтому единственное, что эта работа ей позволяет — несколько раз в году навещать в СССР мужа. И только. Причем советские власти идут ей в этом навстречу. Ведь поначалу Влади приезжала в Союз как туристка, а это обязывало ее проживать в гостинице, внося полную плату за это. В итоге наши власти пошли ей навстречу: было дано указание советскому посольству в Париже беспрепятственно выдавать Влади визы для поездок в СССР. И за почти 10 лет таких ей будет выдано больше 70, причем часто — в день подачи заявления: привилегия для редких.
Что касается визы для Высоцкого, то ему пришлось ждать этого события четыре с половиной года (а не шесть, как пишет в своих мемуарах Влади). Последняя точка в этой эпопее была поставлена 12 апреля 1973 года, когда курьер привозит Высоцкому долгожданную визу. И снова читаем у М. Влади: «По всем правилам оформленная виза, на которой еще не высохли чернила, и заграничный паспорт у тебя в руках. Не веря своим глазам, ты перелистываешь страницы, гладишь красный картон обложки, читаешь мне вслух все, что там написано. Мы смеемся и плачем от радости.
Лишь гораздо позже мы осознали невероятную неправдоподобность ситуации. Во-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес паспорт «в зубах», как ты выразился, а ведь все остальные часами стоят в очереди, чтобы получить свои бумаги! Приказ должен был исходить сверху, с самого высокого верха. Ты тут же приводишь мне пример с Пушкиным, персональным цензором которого был царь. Ему так и не удалось получить испрошенного разрешения поехать за границу (видимо, потому, что тогда никакой «холодной войны» не было, как и противостояния либералов и державников. — Ф. Р.)… Тебе повезло больше, чем Пушкину…».
В последнем своем выводе Влади абсолютно права. Ведь с Александром Пушкиным, как мы помним, в свое время лично разговаривал сотрудник Третьего отделения (охранка) Александр Ивановский, который от лица своего начальника — Александра Бенкендорфа — сделал поэту заманчивое предложение. Пушкина тоже тогда не выпускали во Францию, в Париж, и Ивановский предложил: будете с нами сотрудничать — станете выездным. Пушкин поначалу согласился, но утром следующего дня (он должен был ехать к самому Бенкендорфу) внезапно передумал. В итоге он не стал агентом Третьего отделения, но остался его идейным партнером, одобрявшим большинство инициатив отделения. Как видим, у Высоцкого все вышло иначе, и выездную визу в вожделенный Париж он благополучно получил. В отличие от Пушкина, ему, судя по всему, помогали люди, которые оказались гораздо более профессионально подкованными, чем Александр Ивановский. Эти умели и уговаривать, и заинтересовывать.