— Боли очень сильные? — спросил он.
— У меня нет никаких болей.
Доктор выглядел очень озабоченным.
— Если вы не ощущаете болей, это означает, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем мы думаем. Где у вас первоначально была боль?
— У меня ее не было нигде.
Врач сочувственно кивнул и обернулся к студентам:
— Вот перед вами самая упрямая разновидность пациента, отказывающегося признаться, что он болен. Ему не станет хорошо до тех пор, пока он не избавится от обманчивой иллюзии, что он совершенно здоров. Придется прибегнуть к разведочной хирургии.
— Я не хочу операции!
Доктор кивнул:
— Никто ее обычно не хочет, но для вас же в дальнейшем будет лучше.
— Да у меня все в порядке!
— Если б это было так, — сказал врач, записывая что‑то в карточку, — вы не были бы здесь.
* * *
На следующее утро они побрили мне грудь и отказались дать завтрак.
Вошли два служителя и положили меня на каталку. Старшая медсестра и еще один служитель шли сзади. Я оглядывался по сторонам в поисках помощи, но безрезультатно.
Меня вкатили в операционную.
— Подождите! — сказал я. — Мне хочется сообщить вам кое‑что. Я действительно смертельно болен, но у меня нет страхового медицинского полиса. Я не смогу даже оплатить анестезиолога.
Анестезиолог тотчас выключил клапаны своей машины.
— И у меня нет денег заплатить хирургу!
Хирург начал укладывать свои инструменты.
Затем я взглянул на старшую медсестру.
— Я не смогу оплатить даже койку.
Мне моментально вернули мою одежду, и я очутился на улице при помощи тех же двух служителей, которые вкатили меня сюда.
Я вернулся обратно, чтобы узнать, где все‑таки помещается мой друг, но мне холодно сообщили:
— Мы не хотим видеть вас опять в нашей больнице!
Недавно один из моих друзей сказал: «Восхищаюсь американцами, живущими за океаном. Они там, в Европе, не принимают никаких пилюль и совсем не зависят от таблеток».
Что ж, это действительно факт, что большинство американцев прибывает в Европу с огромным грузом трудно вообразимых медикаментов, прописанных им лечащими врачами. Каждое из лекарств — чудо в своем роде, и я ни разу не встретил американского туриста, который не склонен был бы поделиться этими снадобьями с менее удачливыми соотечественниками, попавшими на чужбину.
На днях мне представился случай наблюдать в Париже готовность американцев прийти на помощь своим друзьям. Началось все это на званом обеде, когда я пожаловался на боль в горле.
— О, у меня есть прекрасное средство, — сказала хозяйка дома. — Это слипэухизидрин. Принимать по одйой таблетке каждые два часа.