Уловив момент, который подсказал сам меч, Ист бросил молот и погрузил завизжавшее лезвие в бочку с уксусом. Взметнулся кислый пар. Ист перехватил меч за ещё горячую рукоять, взмахнул им в воздухе, примеряясь к руке. Меч был хорош. С таким не страшно выходить хоть против самого дер Наста.
Оглянувшись, Ист натолкнулся на дикий взгляд кузнеца. Стоящий рядом старик дрожащей рукой отгонял злые чары. В следующее мгновение кузнец с голыми руками кинулся на Иста.
Когда— то Хийси ради забавы и выучки заставлял подрастающего Иста схватываться врукопашную с парой медведей. Правда, сейчас правая рука оказалась занята, в ней был меч, но Ист обошёлся и так. Крутанув, отправил кузнеца в угол, а следом швырнул насевшего сзади молотобойца.
— Вы что, мужики, сдурели? — Твоя взяла, паскуда! — просипел кузнец ушибленным горлом. — Чего стал? Зови своих подручных.
— Дедушка, — повернулся Ист к старику. — Хоть ты-то объясни, что они взбеленились?
Старик молча приблизился, топорща седые брови, взглянул в лицо Исту.
— Ты что же, действительно не знаешь, что у тебя в руках?
— Нет, откуда знать, мне он недавно достался.
— Так не стой с ним на виду, — прошамкал старик. — Пройдёт мимо кто из служителей — и тебе конец, и нам заодно.
— Каких служителей, отец, объясни толком?
— Да ты что, вчера из леса вышел? — пророчески хохотнул молотобоец, потирая ушибленное плечо.
— Хочешь говорить — пошли в дом, — предложил старик и, не ожидая согласия, направился к дверям.
История, услышанная Истом, немногим отличалась от тех сказок, что вечерами рассказывали на кухнях всего мира. Хотя одно отличие всё же было: достаточно выйти на улицу и поворотить лицо к восходу, как увидишь червонные купола храма Гунгурда — бога-воителя, водившего в бой двенадцать дружин и сражавшегося враз двенадцатью мечами.
Двенадцать чернёных мечей хранились на алтаре из лилового чароита в глубине храма. Двенадцать жрецов охраняли их день и ночь, не подпуская близко непосвящённых. Так повелось издревна, и ничто не могло изменить раз установленный порядок. И всё же порядок был нарушен. Явившись утром, верховный жрец нашёл храм без охраны, а на алтаре недоставало одного меча. Схваченные служители повинились перед смертью, что были совращены женщиной небывалой красоты и каждый из них покинул в эту ночь храм, ожидая встречи с искусительницей и понадеявшись на остальных.
Однако вместо сладостного свидания, все они проблуждали ночь под дождём, а утром были схвачены и приведены к ответу. Отступников казнили, и с тех пор охрана святилища была поручена жрецам, не способным откликнуться на женские призывы. Алтарь Гунгурда охраняли воины, оскоплённые особо изуверским способом: они сохраняли свою мужскую природу и даже могли бы иметь детей, если бы нож хирурга не запретил им навеки плотское соитие.