Блондинка в Монпелье (Левитина) - страница 2

Я набрала номер дочери, подождала минуту и вдруг поняла, что из окна второго этажа доносится трель Наткиного айфона. Выскочив из шезлонга, сквозь стеклянные раздвижные двери я влетела в дом и ринулась вверх по лестнице. Толкнула дверь в комнату дочери…

Точно! Наткино сокровище, то, без чего она и шагу ступить не может, уютно расположилось в центре двуспальной кровати, на мягком покрывале и надрывалось изо всех сил. «Ленусик», — сияла надпись на экране.

Это, значит, я звоню, её мать.

Итак, детёныш забыл дома айфон, не вернулся из школы, где-то бродит, и связаться с ним нет никакой возможности. А скоро стемнеет — здесь, на средиземноморском побережье это происходит очень быстро…

Если Натка умудрилась забыть свою драгоценность, вероятно, она собиралась в сильной спешке? Но в комнате — идеальный порядок, покрывало аккуратно заправлено, стенной шкаф закрыт, на комоде — выставка косметических прибамбасов, флаконы выстроены в ровную линию, на столе — стопка учебников и брошюр по французской грамматике.

Ничего не понимаю. Куда же она делась?

Где бродит моя бессовестная дочь?

Если загулялась с друзьями — обязательно предупредила бы меня с чужого телефона. Она очень организованный и разумный ребёнок. По крайней мере, до вчерашнего дня я именно так о ней и думала. Да, вчера моя вера в Наткину способность принимать взвешенные и осмотрительные решения пошатнулась, но кредит доверия всё ещё не исчерпан. Я понимаю: если Натка так долго не возвращается, значит что-то произошло…

За окном послышался шум открывающихся ворот, и вскоре внизу, на первом этаже, раздался голос Виржини:

— Ку-ку, Натали! Ку-ку, Элен! Ку-ку, Кристин!

Так мадам поприветствовала всех постояльцев, то есть нас с Наткой, а ещё Кристину, в данный момент тоже отсутствующую. Весь пассаж мадам не прокричала, а мелодично пропела. Дочь, дрессируя меня перед поездкой, тоже учила правильно произносить некоторые французские слова — причём обязательно их не проговаривать, а петь.

— Мама, не так! — возмущалась Натка. — Смотри. Или снизу вверх — бо-о-н-жур, или сверху вниз — бон-жу-у-у-р… — Дитя мурлыкало, как котёнок. — Французы — они же поют! Ведь это не язык, а музыка!

— Не знаю. Какое-то гырканье, разбавленное хрипами. Гыр-гыр, гыр-гыр. Уж лучше китайский. И вообще, отстань. Мне французский ни к чему, у меня есть персональный переводчик: ты…

Я спустилась вниз к мадам Ларок, она сгружала в холодильник покупки. Мы обменялись улыбками. Даже в моём взволнованном состоянии я не могла не отметить, что Виржини, как обычно, выглядит изумительно. От Монпелье до Парижа — восемьсот километров. Но эта дама из провинции — воплощение настоящего парижского шика. А ведь ей прилично за шестьдесят, думаю, даже ближе к семидесяти. Я в её возрасте, надеюсь, буду выглядеть так же эффектно.