Пальто по-прежнему болталось у него на руке, он лишь слегка придерживал его, зажав большим и указательным пальцами.
— Мое удостоверение — в кармане шинели.
Сержант кивнул и слез с мотоцикла. Ствол пистолета теперь был направлен не в грудь Кирну, а вниз. Кирн вытащил из внутреннего кармана свой личный жетон сотрудника крипо на короткой бронзовой цепочке и поразмахивал им. Затем, не выпуская из рук жетон, на ощупь нашел удостоверение личности и протянул его жандарму.
Тот придирчиво посмотрел на удостоверение, затем на Кирна.
— Унтерштурмфюрер, — произнес он, возвращая документ Кирну. Впрочем, честь отдавать не стал, хотя, по большому счету, Кирн был старше его по званию.
— Я всего лишь полицейский, так же как и вы, — Кирн попробовал изобразить улыбку. Фельдфебель остался серьезен.
— Что вы здесь вынюхиваете? — спросил он.
— Я ищу дом с зеленой черепичной крышей. Рядом с утесом. Там живет француз, с которым я должен поговорить. Он врач.
— Он что, изготавливает фальшивые продуктовые карточки?
Кирн вернул на плечи пальто, и, когда продел руки в рукава, сержант обратил внимание на его изуродованную кисть.
— Россия, — спокойно пояснил Кирн.
— Вы были под Москвой? — уточнил жандарм. В голосе его слышалось неподдельное любопытство. Фельдфебель явно ему завидует, сделал вывод Кирн. Он уже не раз сталкивался с теми, кто считал, будто, не побывав на востоке, они упустили свой шанс прославиться.
— Зимняя кампания, — произнес Кирн и дотронулся до груди, как будто к его рубашке была приколота красная ленточка «Ostmedallie».[15] Но нет, она лежала в деревянной коробочке, в ящике его стола в Кане вместе с пачкой выцветших фотографий и последним письмом от Хилли.
— Я знаю этот дом, — произнес жандарм, — и даже мог бы вас туда подбросить. — Кирн кивнул, и фельдфебель указал на люльку мотоцикла. — Так вы были под Москвой? И как там?
— Холодно.
— И как же вас угораздило?.. — начал было фельдфебель и посмотрел на кисть Кирна.
— Иваны своими пушками, — ответил тот и негромко присвистнул. Жандарм кивнул, сел на мотоцикл и нажал на газ. Кирн вскарабкался в коляску. Та оказалась тесной, и колени почти упирались ему в грудь. Мотоцикл взял с места, сначала не слишком быстро, затем все быстрей и быстрей и вскоре полетел под зеленым пологом листвы.
Впрочем, вскоре деревья исчезли, потому что дорога вновь начала карабкаться вверх, по склону очередного утеса. За утесом последовал резкий поворот, затем дорога вновь пошла под уклон, затем снова вверх, и, наконец, перед ними вырос дом с зеленой черепичной крышей. Взвизгнув колесами на резком повороте, мотоцикл устремился в открытые ворота и потом покатил по узкой подъездной дорожке к дому.