Жаба очень старалась. Она громко сопела, совсем как тетя Эмилия.
— Это, по крайней мере, вкусно? — спросила Лиза.
— Даже очень, — заверила ее старая жаба. — Это — чернила марки «Гогенцоллерн»[4], они с трудом смываются. И если бы я не была лучшей на свете лизальщицей пятен, вам бы от них никогда не избавиться!
Когда платье Лизы было вылизано дочиста, жаба принялась за Синьору, которая все еще была в обмороке. Она уже почти закончила свою работу, когда заметила, что у куклы на правой щеке осталось еще одно чернильное пятно. Прежде чем Лиза успела ее остановить, жаба высунула свой бородавчатый язык и вылизала бедной синьоре Элеоноре все личико. Пятна исчезли, но во время этой процедуры кукла пришла в себя и так испугалась, что начала жалобно кричать и плакать. Старая жаба мигом отскочила от нее, а Лиза подняла ее на руки и стала успокаивать.
— Тише, Дюзочка, тише! — говорила Лиза. — Она тебе ничего не сделает. Она — чистильщица пятен и, вообще, очень добрая старая жаба!
Тут кукла посмотрела на жабу, и обе подружки от души поблагодарили ее.
— А вы не могли бы порекомендовать меня вашей маме? — спросила жаба.
— Ах! — сказала Лиза, — я бы с радостью, но моя мама вообще не выносит жаб!
Жаба вздохнула и сказала:
— Очень плохо, но все-таки передайте ей, что жабы бывают очень разные!
— Тут вы правы, дорогая госпожа Жаба, — ответила Лиза, вежливо присев перед жабой и погладив ее рукой. Синьора Элеонора подала жабе ручку и низко поклонилась. Потом они пошли дальше в лес, и Лиза решила сегодня же вечером сказать маме, что жабы и впрямь бывают очень разные.
— Ну, Элеонора, — помолчав, спросила Лиза, — ты уже пришла в себя? Эта авторучка, которая зовет себя господином Вечное Перо, вела себя слишком нагло!
— Спасибо! — сказала синьора Элеонора. — Мне теперь гораздо лучше! Я никогда не выносила этих писак — они такие неблагодарные!
На этих словах ее прервал странный звук, который с каждой секундой становился все ближе и ближе. Сперва как будто прозвучало громкое козье блеяние, но скоро Лиза отчетливо различила голоса.
— Нет! — блеял один голос. — Так не пойдет! Победителем будет тот, у кого на голове меньше шишек!
— А кто же будет считать шишки? — промекал другой голос.
— Каждый будет считать сам у себя! — крикнул первый. — Или у другого, это все равно!
— Нетушки! — возразил второй. — Так ты опять меня перехитришь! Нам нужен судья!
Тут Лиза увидела двух забавных парнишек, голых до пояса, в мохнатых меховых штанах. Присмотревшись, она заметила, что это были никакие не штаны, а самые настоящие козлиные ноги. Сзади у мальчиков болтались небольшие хвостики, совсем как у козликов. На лбу у каждого были маленькие рожки. Оба выглядели добродушными — прямо как на картинке, которую папа повесил над диваном в своем кабинете.