— И не намѣренъ пробовать! — вдругъ разразился Стобелль изъ своего угла, но Чокъ поспѣшилъ заявить, что они — болѣе, чѣмъ прежде, — заняты мыслью о путешествіи, и просили бы капитана показать имъ еще разъ «для освѣженія памяти» набросанную имъ карту. Можно взглянуть на нее?
— Нѣтъ, — сухо отрѣзалъ капитанъ.
— Не особенно пріятно отказывать друзьямъ, — заговорилъ онъ мягче, подливая виски въ стаканы гостей, — между тѣмъ я связанъ словомъ и потому предпочелъ устранить искушеніе…
— Какимъ образомъ? — освѣдомился м-ръ Чокъ.
— Я сжегъ ее, — отвѣтилъ капитанъ съ улыбкою.
— Сожгли?! — задохнулся м-ръ Чокъ:- вы сожгли карту?
— Да, вчера поутру, раскуривая трубку, я поднесъ спичку къ «Мысу Сильвіо» и вскорѣ «Одинокая гора» превратилась въ вулканъ!
Онъ громко расхохотался, но смѣхъ его не нашелъ отклика. Стобелль шумно поставилъ свой стаканъ на столъ и нахмурился.
— Ничего тутъ нѣтъ смѣшного! — проворчалъ онъ, — весь городъ могли облагодѣтельствовать!
— Ну, теперь все равно дѣла не поправишь, — развелъ руками капитанъ. — Какъ? Вы уже уходите?
— Ухожу, — мрачно проговорилъ Стобелль и, молча простившись, вышелъ изъ коттэджа, съ такою силою захлопнувъ входную дверь, что напугалъ проходившую мимо старушонку.
Послѣ ухода посѣтителей миссъ Дрюиттъ сидѣла нѣкоторое время у себя, поглядывая неблагосклонно на нѣкоторыя рѣдкости, пріобрѣтенныя для нея дядею, благодаря навязчивости м-ра Тредгольда; затѣмъ, вспомнивъ, что она оставила внизу на каминѣ ключъ отъ часовъ, миссъ Дрюиттъ сошла въ пріемную, гдѣ застала капитана нагнувшимся надъ раскрытымъ ящикомъ бюро. Онъ съ несвойственною ему лихорадочною поспѣшностью перерывалъ бумаги и, очевидно, чего-то не находилъ.
— Пропала! — проговорилъ онъ, пораженный.
— Что такое пропало?
— Карта! — воскликнулъ капитанъ, теребя свою бороду. — Я сунулъ ее прошлый разъ вотъ въ это отдѣленіе и съ тѣхъ поръ не дотрогивался до нея, а теперь ея нѣтъ и нѣтъ.
— Но вѣдь вы сожгли ее! — изумилась Прюденса. — Вы сказали, что мысъ Сильвіо превратился въ вулканъ.
— Вѣрнѣе сказать: я собирался ее сжечь, а вулканъ — это я такъ: для краснаго словца! — объяснилъ сконфуженный каштанъ, чувствуя легкій укоръ въ ея голосѣ. — Ты знаешь, Чокъ все время приставалъ ко мнѣ, и я не зналъ, какъ ему отказать…
— А можетъ быть, вы сожгли ее и забыли?
— Я навѣрно знаю, что не сжегъ! — разсердился капитанъ. — Надо спросить у Джозефа.
— Вы сказали при немъ, что сожгли ее, — остановила его миссъ Дрюиттъ.
— Правда. Но значитъ, кто-нибудь ее стащилъ. Великій Боже! А вдругъ они все же отправятся?