— Ужъ это будетъ не ваша вина, — спокойно отвѣтила миссъ Дрюиттъ.
Капитанъ продолжалъ ерошить свои волосы, покуда они не встали у него ершомъ. На лицѣ его отражались волновавшія его чувства.
— Кто-то ее стащилъ, — повторилъ онъ, — а если карта украдена, они, пожалуй, отправятся на поиски клада.
— Но, можетъ быть, ничего не найдутъ?
— Можетъ быть, и не найдутъ, — проворчалъ онъ, вставъ и зашагавъ по комнатѣ. Прюденса, пораженная внезапною мыслью, подошла въ нему.
— Эдуардъ Тредгольдъ одинъ оставался здѣсь сегодня.
— Нѣтъ! нѣтъ! — воскликнулъ капитанъ:- кто бы ни взялъ ее, это навѣрно былъ не Тредгольдъ. По всему городу уже трезвонили о ней.
— Онъ вздрогнулъ, когда вы сказали, что сожгли ее, — настаивала миссъ Дрюиттъ, — я убѣждена, что въ скоромъ времени отецъ его съ Чокомъ и Стобеллемъ отправятся въ далекое плаваніе. Покойной ночи!
Между тѣмъ союзники возвращались по домамъ разочарованные. Полъ-милліона изъ-подъ носу уплыло, по выраженію м-ра Стобелля.
Миссъ Виккерсъ, узнавъ отъ Джозефа о сожженіи карты, была такъ поражена, что даже отказалась повѣрить «своимъ собственнымъ ушамъ».
— Почему? — освѣдомился ея нареченный.
— Потому… ну, потому, что это было бы слишкомъ глупо! Ну-ка, повторите еще разъ, какъ все это было… Ничего не разберу.
М-ръ Таскеръ покорно повторялъ, выразивъ при этомъ убѣжденіе, что все очень просто.
— Да, все, чего мы не понимаемъ, кажется простымъ! — неопредѣленно замѣтила миссъ Виккерсъ.
Она задумчиво вернулась домой и дня два-три продолжала находиться въ этомъ состояніи, къ удивленію ея семьи. Шестилѣтній Джорджъ Виккерсъ, претерпѣвъ операцію умыванія трижды въ одно утро, едва не сошелъ съ ума, между тѣмъ какъ Марта и Чарльсъ не были подвергнуты ей ни разу. Разсѣянность миссъ Виккерсъ продолжалась, однако, не долѣе трехъ дней; на четвертый она, окончивъ свой дневной трудъ, одѣлась съ необычайномъ стараніемъ и вышла изъ дому.
М-ръ Чокъ работалъ у себя въ саду, соединяя пріятное съ полезнымъ, какъ вдругъ въ противоположномъ концѣ сада ему послышался тихій продолжительный свистъ. Онъ машинально обратилъ голову въ ту сторону и едва не выронилъ лопату, замѣтивъ возвышавшуюся надъ заборомъ женскую шляпку, показавшуюся ему странно знакомой. Взглянувъ въ другую сторону, онъ увидѣлъ у окна бывшую очевидно насторожѣ м-ссъ Чокъ.
Свистъ все усиливался, и м-ръ Чокъ, отеревъ лобъ, внезапно покрывшійся потомъ, съ удвоенною силою принялся за работу; проведя языкомъ по слегка запекшимся губамъ, онъ принялся насвистывать въ свою очередь, но этотъ пріемъ оказался неудачнымъ: таинственный свистъ усилился, и — какъ это ни странно — принялъ какой-то оттѣнокъ мольбы. Поблѣднѣвшій м-ръ Чокъ не въ силахъ былъ выносить долѣе это испытаніе.