Джулиана, стиснув кулаки, прижала их к губам и держала так до тех пор, пока от напряжения у нее не задрожали запястья.
– Я предупреждала тебя насчет Соммета, – вошла в комнату, внимательно оглядываясь по сторонам, Лукреция.
Джулиану охватило чувство гнева, заслонившее собой все ее мысли. Йен может быть мертв. И тетушка с ее уклонением от прямого ответа, по крайней мере, частично в этом виновата. Джулиана нашла в себе силы обуздать свой гнев. Она в состоянии разрешить свои сомнения.
– Ты занималась добычей железной руды в Паласских горах.
Лукреция шарахнулась назад.
– Как ты…
– Остановись! – оборвала ее Джулиана и приблизилась к ней. – Как долго это длилось?
– С тех пор, как мы приехали в Лондон, – поникла Лукреция, как будто из нее выпустили воздух. – Герцог пришел ко мне с предложением. Там лежала руда, которая просто ждала продажи. – Спина у тетушки выпрямилась. – Это была моя земля. И это было мое право.
– А люди, жившие там?
– Война заставила многих людей переехать, – пожала плечами Лукреция. – Нас, например. Мы тоже переехали. Мы выжили.
– Что же изменилось в конце войны? – уточнила Джулиана, подумав про себя, а знала ли она когда-нибудь эту женщину.
– После Версаля, – пальцы Лукреции превратились в когти, – герцог сообщил мне, что добыча приостановлена. Горы находились в той части страны, которая должна была отойти испанцам.
– А какое это могло иметь значение?
– Соммет продавал железо французам, – вздохнула Лукреция.
– Но во время войны Испания контролировала Ленорию.
– У Испании не было времени следить за горным массивом. В то время они боролись за собственное выживание. Вот поэтому Соммету нужен Грегори. Если испанцы получат горы и обнаружат, что Соммет помогал французам, Соммет потеряет все.
Джулиана внимательно смотрела на тетушку.
Она наконец получила то, что могла использовать с выгодой.
Если герцог во время войны продавал руду французам, это было предательством. И она могла это доказать.
– Но Соммет сказал мне, если Грегори завтра не оспорит мое пребывание на троне, послы согласятся пренебречь соглашением и приступить к разделу страны. Зачем ему эту нужно?
– Ему это не нужно, – прищурила подведенные глаза Лукреция.
Он солгал. Опять солгал.
А она каждое его слово приняла за чистую монету.
Джулиана оглянулась на дверь. Эппл по-прежнему не появлялась. И Йен тоже.
Довольно.
Если он мертв – от этой мысли у нее все разрывалось в груди, – герцог должен предоставить тело. Если он не сможет это сделать, это означает, что он и здесь ей солгал.
Джулиана бросилась к двери и, распахнув ее, обнаружила там вздрогнувшего от неожиданности Эбингтона. Он был без сюртука, но что касается всего остального, то, похоже, цел и невредим.