— Предатель? — спросил кто-то из строя. — Среди нас?
— Едва ли, хотя исключить подобное нельзя. Но скорее имам Габисов дал какие-то данные отряду, идущему из Сирии, там кто-то попал в плен и раскололся. А «волкодавы» по следу ходят не хуже ищеек.
Джабраил помолчал, прогулявшись перед строем и рассматривая своих моджахедов, словно прощаясь с ними.
— Что будем делать? — спросил он наконец. — Меня интересует общее мнение… Может, есть желающие сдаться? Я выпущу любого. Я не насильно вас сюда привел и насильно удерживать никого не буду. Есть такие?
Строй молчал. Никто не проявил желание сложить оружие.
— Так что делать будем?
— Драться.
— Драться до конца.
— У нас всего одна бойница. И та тесная. Это даже не бойница, а наблюдательный пункт. Там из автомата прицелиться невозможно.
— Значит, и в нас через ту бойницу не попадут.
Именно эти соображения сам себе высказывал Джабраил, когда обдумывал строительство бункера. Он не собирался делать бункер оборонительным сооружением.
— Это тоже правильно. Пусть нас ищут. Найдут, пусть попробуют войти. Войдут, пусть попробуют пройти по коридору, который легко простреливается. Но мы здесь заперты. И не имеем возможности уйти.
— А пусть попробуют взять нас измором, — сказал Ваха, вдумчивый и медлительный парень, неуклюжий и медленно соображающий. Зато если говорил что-то, то говорил правильно. — До конца весны мы продержимся. А вот они — не знаю…
— Ваха дело говорит, — поддержали в строю.
— Дело, — согласился Мовлади, земляк амира, живший с ним на одной улице. — Только у спецназа связь с внешним миром есть. Одни ждать устанут, другие их сменят. А нас менять некому. Мы как в клетке.
— У нас нет другого выхода, — согласился с Вахой амир Уматгиреев.
— Ладно. Если драться, значит, драться, — с каким-то равнодушием выразил согласие Мовлади. — Я бы предпочел выйти наружу и там драться. Но там нас быстро перебьют. Их больше. Остается сидеть здесь.
— Посмотрим, как будет обстоять дело, — решил амир, о чем-то о своем мысля. — Может быть, и наружу выйти удастся. Может быть, даже необходимость в этом возникнет. Посмотрим…
Со стороны входа послышался взрыв, заставивший всех, включая задумчивого амира Уматгиреева, вздрогнуть. С потолка посыпалась пыль.
— К оружию! — прозвучала команда.
Дверь в бункер была крепкая, двойная, сваренная из прочного толстого металла и засыпанная изнутри песком. Такую сложно взорвать. Такую можно только вместе с железобетоном, в который она вмурована, выломать. Кроме того, дверь сварена со стеновой арматурой. Для этого сюда специально приносили на носилках сварочный генератор, работающий на солярке. Но взрывают, говорят, даже танки, которые из одной брони сделаны, даже без бетона. А уж бетонные стены могут запросто раскрошить несколько взрывов. Вопрос состоял только в том, есть ли у преследователей с собой взрывчатка. Отправляясь в дорогу, спецназовцы не могли предположить, что им придется преследовать джамаат Джабраила. И могли не взять взрывчатку. Но спецназ умеет удивлять. Даже тем, что так быстро нашли вход в бункер, они уже удивили амира. Он рассчитывал, что дело может растянуться до утра. Но Калужный и его бойцы, видимо, промокли так же, как и моджахеды джамаата. И не хотели понапрасну мерзнуть в мокрой одежде — стремились закончить дело как можно быстрее.