– Ты будешь смеяться. Чтоб избежать покупки какой-нибудь ерунды, которую придется передаривать за ненадобностью, я сама выбирала себе подарки, а он лишь оплачивал.
– А Иван, значит, покупает тебе именно то, что ты хотела бы получить? Без подсказки?
– Не ревнуй, сынка! Он действительно очень внимателен. Мне есть с чем сравнивать. Твой отец хорошо ко мне относился, когда любил. Но даже тогда он часто бывал чудовищно невнимателен.
– Но ты ведь знаешь: он всегда был поглощен своими изобретениями! Когда у него рождалась идея, он вообще никого вокруг не замечал.
– Я не виню Макса за эту его особенность. И, если бы он меня не бросил, я до конца дней была бы уверена, что так и надо, и так правильно. Я никогда не узнала бы, что есть мужчина, способный любить по-другому!
– Ты так говоришь, что я прям даже и не знаю… Мне любопытно, чем ты так в этом своем бойфренде восхищаешься? А с другой стороны – я его к тебе дико ревную!
– Ну, хорошо. Вот тебе пример, чтоб ты понимал. Какой у меня размер ноги?
– Мам! Не помню я, а что?
– А то, что… Ты помнишь, какая была у нас ранняя весна? С дождями и с потопами?
– Помню. Все боялись, что вместо машин мы скоро на лодках сплавляться будем.
– Вот именно. Звонок в дверь, на пороге – Ванечка. В руках коробка. Открывает, а там сапожки – резиновые, тридцать шестого размера, моего, между прочим, размера. Надеваю, сидят как влитые. Спрашиваю: «Зачем?» Отвечает: «Чтоб ноги в осенних сапогах не промокали».
– И что тут такого? – упрямо спросил сын, хотя прекрасно понял, к чему приведен этот пример.
– Не строй из себя дурачка, – усмехнулась женщина. – Никому из окружавших меня мужчин и в голову бы не пришло подумать о моих промокших ногах! Понимаешь?
– Это приятно – кто ж спорит! – когда о тебе заботятся. Вот чем он тебя подкупил!
– Не подкупил! А убедил в том, что я ему не безразлична!
– Хорошо. Согласен. Он внимательный, чуткий человек. Этого достаточно, чтоб ты летала, как птичка?
– А ты не рад, что у твоей матери выросли крылья? Что твою маму, вполне зрелую женщину, полюбил мужчина? Скорее всего, в моей жизни это последняя любовь!
– Но он же моложе тебя! – заметил Поташев.
– Он младше меня на одиннадцать лет, и что?
– Но ты недавно упрекала отца за то, что он, испугавшись смерти и старости, ринулся на молодых девиц. А сама?!
– Отлично! – воскликнула Нина Анатольевна, поднимаясь из-за стола. – Если ты не забыл, я никого не предавала, не бросала и не изменяла никому! Как свободная женщина, я имею право на личную жизнь! Всего хорошего, мой любящий и внимательный сын! Старость, конечно, похожа на вынесение смертного приговора. Тут уж ничего не поделаешь. Но до своего эшафота я хочу дойти бодрой походкой, с улыбкой и бокалом вина в руке. А не плестись, увиливая и прикидываясь кем-то другим. Это не я придумала, это моя любимая актриса сказала, Фанни Ардан. – И она энергичным шагом, гордо подняв голову, направилась из кафе.