— Это за меня и за Балыка. Комлев проглотил комок в горле.
— Фото чье-то… — произнес Кисунев и хотел было взять, но Комлев накрыл глянцевый квадратик ладонью:
— Присядь!
— А че? — спросил Кисунев.
— Вы, Балыков, идите, — сказал Комлев милиционеру и, когда тот вышел, снял руку с карточки:
— Откуда это?
— А я почем знаю?
— Не знаете? Ну, приглядитесь…
— Мужик какой-то… — Кисунев склонился над столом.
— Внимательнее, внимательнее…
— Шут его знает. Кисунев был невозмутим.
— Могу напомнить. Доставленный вами из дома культуры.
— А че, похоже… Сколько их через меня проходит. Упомнишь разве…
— А фото каким образом к вам попало?
— …Оно лежало в коридоре. Я его подобрал.
— А, вот оно что! А мне тут сказали, что у него пропали деньги которые лежали вместе с фотокарточкой.
— Ну, вы и скажете! У меня аж мурашки по спине побежали.
Комлев почувствовал, как вспотела у него шея. Хотел было схватить Кисунева за грудь, но в проходе появился Крячко с деньгами в протянутой руке.
— Можете не считать.
— Че, я свободен? — спросил Кисунев и, видя, что Комлев не находит, что сказать, со словами «на подбор надо ехать» выскочил из кабинета.
Афанасий взял деньги у Крячко, проводил его отупевшим взглядом и снова остановил глаза на злосчастном фото.
Здесь не только лгут, пьют, издеваются, но и просто грабят людей, как на большой дороге. И никто ничему хорошему никого тут не научит. Система… Гнилая система.
Просидев неподвижно какое-то время, поднялся, подошел к дежурному, почти безучастно спросил:
— Не звонил начальник, когда он выходит?
Крячко отрицательно помотал головой.
«Да, подставил он меня, — подумал Комлев и посмотрел в окно. — Да и бородач надул. Жена его так и не пришла. Вот прохиндей…»
Вышел из вытрезвителя. Шел домой медленно, не зная, что ему делать дальше. Ни в одном встречном лице не увидел ответа. Все они были безучастны, расплывчаты, чужды. Решил завтра пойти к начальнику райотдела и посоветоваться, как быть.
Утром Комлев был уже там. Глубоко вздохнул, вошел в кабинет.
— Я к вам, товарищ подполковник.
— А, ты здесь, а я тебе названиваю. Садись, — Саранчин положил трубку.
Комлев увидел стоящего у окна прилично одетого прилизанного мужчину.
— Скажи, что ты там на комиссии вчера ляпнул? — спросил начальник.
— Как, ляпнул? Я не выступал.
— Про товарища Дулимова. Вот, кстати, познакомься.
Стоящий у окна набычился.
— Меня спросили, был ли товарищ Дулимов в вытрезвителе?.. Я доложил, как оно есть.
— Это называется «заложить», а не доложить, — произнес Дулимов, передернувшись.
— Помолчи, — оборонил Саранчин Дулимову. — Ты же сам знаешь. Нет у нас кадров. Чехарда идет. Неопытной молодежью дырки и затыкаем. Теперь нам надо самим расхлебывать это дело. Сейчас поедем. С Софой ты договорился?