На перекрестке нес службу Борских. Заметив сошедшего с троллейбуса замполита, он стал энергично покрикивать на бабок, расположившихся по тротуару со своими яблоками, петрушкой, укропом…
— Собрались здесь! Не положено! Брысь! На рынок!..
Бабки, мигом сообразившие, в чем дело, подхватили свои сумки и бойкой рысцой потянулись к трамвайной остановке. Борских развернулся и, чеканя шаг, подошел к Комлеву:
— Товарищ старший лейтенант! За еремя дежурства задержано двое. Отправлены в отдел.
Комлев козырнул в ответ и привычно по-комсомольски пожал руку милиционеру.
— А вы что, действительно хотите уходить? Это правда? — спросил Комлев, вспомнив слова ротного на инструктаже.
— Если подпишете рапорт, то нет.
— Какой еще рапорт?
— Вот, пожалуйста, — Борских достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок.
Комлев прочитал: «…прошу перевести меня на должность помощника дежурного». И спросил:
— Это что, райотдельским коридорным, что ли?
— Да, Афанасий Герасимович.
— А что это вас туда потянуло?
— Режим, Афанасий Герасимович. Тут барабанишь каждый день с четырех до часу ночи. А там сутки отпахал, двое дома…
— Понятно. Рыба ищет, где ей поудобнее. Ну, я подумаю, — взял рапорт. — А что думать? Чиркните, и дело с концом! Вашей подписи достаточно будет.
— А ротный? Нехорошо как-то. Только пришел и обхожу. Нет, посоветуюсь…
— Знаем мы эти советы, — пробурчал Борских подавленно и скривился.
Не замечая осторожно возвращавшихся на прежние места бабок, долго-долго смотрел вслед замполиту.
Комлев на троллейбусе переехал к Памятнику Славы — огромному монументу, изображавшему упавшего на землю воина. Он находился на самом выезде из города, где по другую сторону шоссе начинались перелески, овраги, поросшие кустарником и травой, — городская зона отдыха.
Милиционеров на посту не оказалось. Чуть подождал и уже собрался было идти звонить дежурному, как увидел отделившуюся от темнеющей посадки фигуру в милицейском синем плаще. Спрятавшись за телефонную с выбитыми стеклами будку, пригляделся и узнал Кау. Тот размахивал ромашковым стеблем и, приближаясь, стал вразвалочку переходить шоссе. Увидев, как Кау срывает с плаща репей, подумал: «Шелапуты чертовы!» Шагнул из-за будки.
Кау, заметив замполита, изменился в лице и замер, настороженно оглядывая проверяющего. Комлев обошел вокруг милиционера, снял с его спины еще один большой репей, смял его в мячик перед носом Кау и, размахнувшись, отбросил в сторону. Сержант тяжело вздохнул.
— Где напарник? — спросил Комлев.
— А что, его нет здесь? — удивился Кау.
— А что, разве там его нет? — указал замполит в сторону леса.