Только новый Касьян — Касьян-оборотень, — мог связать беспомощную лекарницу, только он знал о страшном договоре с навью. Но, все еще притворяясь прежним, новый Касьян завел глаза к небу, осенил себя крестным знамением и прошептал:
— Господи. Прости нас, грешных…
Но все это было теперь не важно. А была важна только Званка, тающая в безликой гибельной тьме. Только рев пламени, только спасительная пустота бабкиного подвала…
…Игнат не помнил, сколько времени он просидел в подполе, сотрясаясь в беззвучных рыданиях и прислушиваясь к звукам наверху. Но не было слышно ни криков, ни гудения огня. Тишина обложила мальчика плотными перьевыми подушками, и вскоре время замерло тоже. И когда уже Игнат начал считать, что весь мир замкнулся на четырех стенах погреба, люк вверху открылся, и знакомый бабкин голос окликнул его:
— Тут ли, Игнатка?
Он не сразу ответил, провел несколько раз языком по высохшим губам, и только потом произнес вполголоса:
— Тут…
— Ну, так вылазь скорее!
— А Званка? — тревожно спросил мальчик.
— Вылазь немедля, я тебе говорю! — в голосе бабки Стеши появились грозящие нотки.
Игнат начал послушно карабкаться по скрипучей лесенке.
— Ах, ты, горе-то мое… Поторопись!
Бабка Стеша схватила внука за руку, больно впилась скрюченными пальцами в плечо.
— Собирайся скорее!
Едва дождавшись, когда мальчик окажется наверху, бабка начала натягивать на него вязаный свитер.
— Где Званка? — глухо спросил Игнат из плотно облепившего его шерстяного ворота.
В горло тотчас полезли невесомые, колючие шерстинки. Мальчик кашлянул, поскорее выпростал голову и повторил:
— Где Званка?
— Где, где, — передразнила бабка, и кинула Игнату шапку. — На вот, надевай живее! Люди ждут!
— Кто ждет? Зачем?
Игнат пребывал в полной растерянности. Бабка Стеша всегда была рассудительной и строгой, но сейчас она враз превратилась в суетливую, перепуганную женщину. Прежде аккуратно повязанный платок был сбит на затылок, а на подоле юбки Игнат разглядел прожженную дыру.
— Касьян ждет, на станцию поедем, — тем временем пояснила бабка. — Пожитки твои я собрала. После довезу, что надо.
Игнат послушно натянул шапку и обул пимы. Быстрым взглядом окинул комнату, но ничего не изменилось, кроме того, что вещи находились в жутком беспорядке, а возле порога стоял старенький залатанный чемодан.
— А Званка тоже с нами поедет? — спросил он.
— Да что ж это такое-то, а! — всплеснула руками бабка Стеша. — Все одно в голове! Никак не уймешься!
Она швырнула ему парку, и Игнат принялся просовывать руки в рукава, но почему-то никак не мог попасть — пальцы то и дело лезли в прореху на подкладке.