— Не троньте ее, проклятые!
Игнат налетел на обидчика разъяренной рысью, крепкие кулаки ударили раз, другой. Он не думал больше, кто перед ним находится — человек ли, черт ли…
(…рано или поздно приходится выходить на бой со своими бесами, и побеждать их).
А перед внутренним взором вместо лица Марьяны маячило скорбное, посеревшее лицо Званки.
Потом Игнат обнаружил, что его кулаки молотят один только воздух, а его самого вздернули вверх, за шиворот, как нашкодившего котенка.
— Уди…вительно, — раздался низкий, рокочущий бас.
Лицо Званки подернулось рябью, рассыпалось мозаичными фрагментами, и вместо него из тумана выплыла белесая маска с горящими угольями глаз и косой трещиной вместо рта. Некоторое время навий смотрел в упор и молчал, а затем Игната швырнуло в снег. Он больно ударился копчиком о смерзшуюся землю, горячий лоб обдало снежным крошевом.
— Удивительно, — повторил мертвящий голос. — Было время… человечьего духа слыхом не слыхано… видом не видано… а нынче он сам пожаловал.
Над лесом пронесся глухой, раскатистый грохот — так камни осыпаются с гор, так кости мертвецов перекатываются в жестяном жбане, — так смеялась навь.
— Отпустите! — выдохнул Игнат.
Превозмогая боль в пояснице, он приподнялся с земли и теперь смотрел прямо в неживые, безучастные лица.
— Отпустить? — повторил навий. — Но мы даже не начали!
Смех прокатился по лесу снова. Небо над головами дрогнуло, и, наконец, лопнуло где-то у самого горизонта. Из разверстого нутра начали медленно и бесшумно опускаться снежинки.
Наконец, пришел в себя и Касьян. Он молитвенно заломил руки, заговорил сорванным голосом:
— Паны, не обращайте внимания! Это ж дурачок местный, Игнашка Лесень! У-у! Стервец! — Касьян замахнулся на Игната рукавицей. — Вечно не в свои дела нос сует! Вы не серчайте, паны! Малоумный он, — Касьян ухмыльнулся, покрутил пальцами у виска. — В детстве-то навь на его глазах девку забрала. Вот он умом и тронулся.
— Званку, — шепнул Игнат. — Навь забрала Званку Добуш.
Он снова почувствовал, как к горлу подступает комок, пальцы против воли начали сжиматься в кулаки.
— Вы забрали Званку Добуш! — повторил он, и голос сорвался на крик. — Забрали Званку! И нет ей теперь покоя, и жизни мне нет!
— Да помолчи ты! — закричал из-за спины Егор. — Дурак! Ты хоть понимаешь, с кем связываешься?
— Ти…хо!
Рокочущий бас разом заставил всех смолкнуть. Игнат стоял теперь, подавшись вперед и дрожа всем телом. В колышущемся мареве застыли и темные силуэты.
— Забрали, — повторил навий, и в трещине рта снова блеснули треугольные акульи зубы. — А ты… вернуть бы хотел?