Время от времени Вагант сверялся с компасом и делал в черном блокноте карандашные пометки. Некогда обыкновенные, сейчас эти три предмета казались настоящим сокровищем.
― Мы пришли, — сказал он в определенный момент. — За этим поворотом находится станция. Теперь погасите фонарики.
Солдаты исполнили приказ. Темнота сжалась вокруг них, как огромный кулак.
― Вперед, — приказал Вагант, стараясь говорить спокойно.
Они шагали как роботы. Как будто ими двигала чья-то чужая воля. Сознание того, насколько близка цель путешествия и как немного осталось до сражения, заставляло их сердца биться вдвое быстрее.
Единственным невооруженным в группе был Джон. Теперь, всего в нескольких шагах от сражения, он понял, что принял правильное решение. Он не хотел убивать. Даже для того, чтобы защититься. Ему должно быть достаточно Божьей защиты. А если ее не хватит, то это станет всего лишь очередным разочарованием, пусть и самым горьким.
― Ты мог бы остаться в Городе, — прошептал у него голове женский голос.
― И предоставить этим детям сражаться в моей войне?
― Теперь это и их война.
― Может быть. Но я все равно не мог остаться.
― Но ты не хочешь сражаться. Чем ты им поможешь?
― Думаю, я пойму это, когда придет время.
― Тот ребенок, — прошелестел ее голос, как мертвые листья под ногами, невероятный звук в мире без деревьев. — Тот ребенок, Мика, как ему удалось увидеть меня?
― Не знаю. Волшебство разливается по земле. Думаю, немножко перепадает и человечеству.
― Ты не боишься, что он может рассказать остальным?
Дэниэлс улыбнулся.
― Я больше ничего не боюсь, — произнес он вслух.
― Молодчина, священник. А я вот очень даже боюсь, — прошептал Вагант, указывая стволом своего ружья в сторону станции метрополитена, к которой они направлялись.
Первыми вышли Вагант и Даниэла. Дойдя до уровня улицы, они распластались на сером снегу и доползли до ближайшего удобного наблюдательного пункта.
Их камуфляжные плащи делали их практически невидимыми.
Железные врата были всего в паре сотен метров от них. Огромный дворец — оба они не знали никакого другого подходящего слова, чтобы описать его, — выглядел практически нетронутым. Надписи «Ipercoop» и «Bonola» выцвели и облезли, но все еще были разборчивы. Вагант подумал о том, что покатые крыши отлично выдержали груз снега и прошедших лет. Обвалилась только одна из башен.
Вокруг здания не было никаких признаков присутствия человека.
В свете зари можно было хорошо разглядеть все очертания, все тени. На первый взгляд снег казался нетронутым, но, присмотревшись, можно было заметить два вытоптанных участка: от места, похожего на укрепленный вход, расходились две тропинки, одна вправо, другая влево. По-видимому, это были следы часовых.