— Деньги. Леший должен мне…
Слова давались легко, но сознание лежало, казалось, на саночках, которые вот-вот могли съехать с крутой горки в кромешную тьму. И каждое слово как будто сдвигало эти саночки с точки равновесия.
— Сколько?
— Много…
— Он ему должен, — донесся до меня голос Лизы.
— А ты заткнись, шлюха! — заорал на нее Миха.
Забыв обо мне, он разжал руки — я грохнулся на пол и сильно стукнулся затылком. И саночки покатились…
Салазки с шумом въехали на горку, и я увидел себя в машине, на заднем сиденье. Я слева, Лиза справа, а Миха — посередине. Впереди ехали какие-то парни с бритыми затылками, мощными шеями и широкими плечами.
— Я тебе этого никогда не прощу, поняла? — Голос Михи оглушил меня — в ушах зазвенело, голова разболелась.
— Ой, да ладно! — хмыкнула Лиза.
— Что, ладно? — возмущенно протянул парень.
— Если бы не простил, высадил бы…
— И высажу!
— Не высадишь… Ты в меня как лох втрескался!
— Кто лох?! — простонал Миха.
— Я сказала, как лох…
— Я не лох!
— Так никто и не говорит!
— Я твоего Лешего с дерьмом смешал!
— Замочил?
— Замочил!
— А где труп?
— Ну, я не в том смысле…
— А я в том! Может, и вломил ты Лешему, но он ушел. И теперь спрашивать с тебя будет.
— Задолбается пыль глотать!
— Леший не главный. За Лешим Серебряк, а он на положении. Не в законе, но почти… Зря ты все это затеял!
— Всех, на хрен, порешим! — Миха повернулся ко мне и взволнованным голосом спросил: — Оклемался?
— Да есть чуть-чуть.
— Они бы убили Вадика, если бы не ты… Вадик, скажи Михе спасибо! — скорее в шутку, чем всерьез произнесла Лиза.
— Да я не гордый, я скажу.
— Не гордый! Говорила же, сваливать надо было! А если бы замочили?
— Летела бы сейчас душа в рай.
— Рано еще в рай. Еще здесь пожить надо…
Машина въехала на территорию больницы, остановилась у приемного покоя.
— Давай, Вадик, выходи! — распорядился Миха.
— Зачем? — не понял я.
— Ты на себя в зеркало смотрел? — спросила Лиза. — У тебя вся башка отбита! Тут в больницу надо.
— Да нет, не надо.
— Надо! — отрезала она.
— Да нет! — Я качнул головой и скривился от боли.
А еще меня сильно затошнило. Похоже, без сотрясения мозга не обошлось. Но это вовсе не повод, чтобы ложиться в больницу.
— Миша! — повысила голос Лиза.
— Врач сказал в морг, значит, в морг! — Миха открыл дверь и чуть ли не вытолкал меня из машины.
Он сам проводил меня в приемный покой, там и оставил. Мною мог заняться следователь — допросить, снять показания против Лешего, и Миха это понимал. Но на прощание он мне ничего не сказал.
Может, он хотел, чтобы я сдал Лешего? Но тогда я мог рассказать, как Миха со своими друзьями отбил меня, переступив через закон. Но я ничего не скажу. Во-первых, это верх свинства, сдавать Миху. А во-вторых, я мог только догадываться, что происходило в бане.