– Как Юлия оказалась вместе с этим бандитом? – спросил Абрамов у милицейского чина.
Полковник пожал плечами:
– Могу предположить, что в своих скитаниях по городу девочка попала в руки к этому отморозку, который всю ночь её насиловал, а когда началась облава, силой пытался увести с собой. В рапортах сотрудников уголовного розыска, что участвовали в облаве, упоминается о том, что бандит волок девушку за собой, когда уходил по крышам.
Ольга зябко передёрнула плечами:
– Ужасная смерть! И, главное, такая нелепая. Но это точно она?
Милиционер опять пожал плечами:
– Тело при падении, кроме как о землю, обо что-то ещё ударилось, потому сильно пострадало, особенно лицо, но мать её опознала. Плюс беременность…
– И ведь Руфь опознала в Нюрке Юлию, – с горечью произнесла Евгения. – А ты говоришь «мать»! Ладно, послушай лучше, какое кино было дальше…
…В этот день доставили в приёмный покой странную пациентку. Тело её нашли в вагоне, где перевозили лошадей. Как она туда попала, с этим долго не разбирались. Документов при ней не оказалось, среди разыскиваемых она не числилась, и следователь, ничтоже сумняшеся, сделал самое простое умозаключение. Неизвестная решила незаконным способом проехать по железной дороге. Для чего на одной из станций забралась в неопломбированный вагон, в котором оказались лошади. Видимо, одна из лошадей ударила неизвестную в лицо копытом, а та потом отползла в угол, где её и завалило сеном. Так, пребывая почти всё время в беспамятстве, она доехала незамеченной до конечной станции, где и была обнаружена лишь при разгрузке вагона.
Панас осматривал тело, и дивился: как она сумела выжить? Видно, организм у девушки оказался удивительно крепким. Впрочем, девушкой пострадавшая не была. «И ранена, и беременна, и сама жива, и плод жив. Вот это да! – присвистнул от удивления Панас. – Везёт так везёт!»
Обрабатывая рану на лице, Панас решил, что если барышня выживет, он предложит ей свои услуги пластического хирурга. С таким лицом это всё одно не жизнь.
Девушка выжила, а когда смогла говорить, то выяснилось, что у неё практически полностью утеряна память. Это обстоятельство заставило Панаса скорректировать свои планы относительно молодой особы. Для начала он показал Евгению – такое имя ей дали в больнице, а она и не возражала – своему приятелю, известному в Киеве психиатру.
– Ты хочешь знать, вернётся к ней память или нет? – спросил психиатр после того, как провёл некоторое время у постели Евгении.
– Очень хочу, – заверил приятеля Панас. – С одной лишь поправкой. Давай продолжим разговор в более подходящем для обстоятельной беседы месте. Столик в «Олимпе» я уже заказал.