— Да нет, нормально все. — Гриша смутился.
— Марину, учетчицу нашу, муж убил. Слышал?
— Слышал. Изверг.
— Не из-за тебя ли?
— При чем я-то здесь? Я вчера на работе был, весь день в конторе проторчал, сами видели.
— Видел, видел. Никто тебя не обвиняет. Но ты же с ней шашни крутил.
— Какие шашни? Вы что, за ноги держали? А что до того, что симпатия была… ну была, что с того? Откуда я знаю, что у них там в деревне творится? У меня дома жена молодая.
— Вот именно, молодая. Ладно, Григорий, это все на твоей совести. Было, не было — не наше дело. Иди работай пока.
Гриша нахлобучил кепку на голову и вышел. Как же все складывается по-дурацки! Одну любил — утонула, другую любил — муж убил. И везде он присутствует. Незримо, как исчадие ада, как дитя Сатаны. К чему ни прикоснется, все в прах превращается. Как жить-то теперь? Одна радость — ребенок у Ульяны будет. Ребенок, это хорошо, это счастье. Лучше бы сын, но дочка тоже неплохо. Может, тогда душа его отогреется, услышав детский смех?
Домой Гриша пришел вовремя. Ехал на автобусе, думал, осуждать его будут, но ничего, сонно клевали носами, равнодушно обсуждали смерть сослуживицы. Мужа ругали, что переборщил, а про него ни слова. Скользили пустыми взглядами, будто и ни при чем он. Понял — Марину саму виноватой считают; крутила хвостом, вот и докрутилась. А с мужика что взять? Мужик, он и в Африке мужик. У него одно на уме. Погулять, позабавиться. Но Грише от этого не легче. У него своя совесть есть. И эта его совесть нещадно бередит ему душу. Без всякой жалости.
Возле калитки Гриша закурил сигарету, постоял немного, потом зашел. Ульяна бросилась навстречу.
— Гриша! Ты рано сегодня…
— Не ждала, что ли?
Ульяна смутилась.
— Не привыкла просто… Не балуешь ты меня ранними приходами.
Гриша стянул сапоги.
— Как чувствуешь себя?
— Хорошо. Есть будешь? — Ульяна бросилась накрывать на стол.
Гриша положил ложку в рот, пожевал, не чувствуя вкуса.
— Не хочется что-то… Полежу пойду…
— Случилось что?
— Несчастье у нас в конторе… Марина, учетчица, умерла…
— Умерла?! Такая молодая? Болела, что ли?
— Муж убил. Из ревности.
— Гулящая, что ли?
— Сболтнул кто-то… Не знаю пока… Избил сильно, сердце не выдержало…
— Ах, вон оно что! А я-то думала!
— Что ты-то могла думать?
— Да так, ничего… жалко ее, молодая… а ты чего так расстроился?
— Расстроился и расстроился, работали вместе… не лезь…
— Как скажешь. — Ульяна начала убирать со стола.
— Бутылку лучше поставь. Помянуть ее хочу…
— Да нет у нас.
— Нет, так сбегай, магазин еще открыт. Или трудно мужу раз в жизни угодить?
— Сбегаю. — Ульяна накинула кофту.