Воздушная тревога (Иннес) - страница 5

— Привет, ребятки!

Я поднял глаза. Над столом возвышалась огромная фигура Тайни Треворса.

— По этому плац-параду я вижу, что все пьют светлый эль. Сколько же это — десять? Мики, сходи, будь добр, для меня за пивом. Я как чувствовал, что найду всех вас здесь.

Треворе был старшиной батареи, да к тому же весьма популярным. Громадный и игривый увалень, он мог быть очаровательным, когда хотел этого.

— Честно, Тайни, мне, пожалуй, хватит, — возразил Джон Лэнгдон. — Мне пора возвращаться на позицию.

— Брось, Джон, не надо. Случай требует, чтобы мы выпили. К тому же мне нужно поболтать с тобой и с Филипом. — Его блуждающий взгляд упал на двух представительниц ЖВС[7], стоявших у стойки бара. — Ага, вон Элейн. Я обещал встретиться с ней тут. Я мигом. Возьми тринадцать, хорошо, Мики? — Он бросил на стол перед Мики Джонсом десятишиллинговую банкноту и направился к бару.

— А кто это с Элейн? — спросил Филип.

— Не знаю, — ответил один из пожилых членов расчета с его позиции. — Новенькая, наверное. Я ее здесь раньше не видал.

— На прошлой неделе прибыла новая партия, — сказал другой парень их же расчета, фамилии которого я не знал. — Я видел, как они третьего дня проходили «газовую камеру».

— Весьма недурна, правда? — бросил Мики, вставая. — Напоминает мне одну потаскушку, которую я как-то подцепил в Маргите в последний понедельник августа[8]. У той тоже были белокурые волосы и все такое.

— И все такое, — повторил Мюир под общий взрыв смеха. — Ты уверен, что у нее было «и все такое»?

— Кто поможет мне принести бутылки?

Встали двое ребят. Кто именно, я не заметил, потому что мое внимание переключилось на девушек, которые беседовали с Треворсом. Они обе были весьма недурны собой. Та, что пониже росточком, — ее я принял за Элейн, так как Треворе обращался в основном к ней — была маленькая и смуглолицая, с довольно-таки округлыми чертами лица и коротким прямым носом. Однако мой взор приковала другая. Она была высокая и стройная, с прямыми светлыми волосами под кепкой с козырьком. В ней было что-то исключительное. Во время беседы она выразительно жестикулировала руками, и хотя лицо у нее было чересчур вытянутое, а рот великоват, чтобы можно было говорить о красоте, она, несомненно, была привлекательна.

Треворе кивнул в нашу сторону, и они направились по проходу к нашему столу. Элейн, похоже, знала всех.

— Познакомьтесь с зенитчиками, Марион, — сказала она.

Некоторых она называла по фамилиям, но большинство знала по именам. На мне она запнулась:

— Простите, вашей фамилии я не знаю. Мне кажется, мы не встречались.